Жили-были мужики. Михаил Гофер

В храм, конечно, не каждую неделю попадал, но стремился всегда.

      Нет, ну гневался бывало, конечно. Есть вокруг такие специалисты, что их стараниями и не каждый святой душу в равновесии убережёт, но это уже другая история.

      В общем, грехи у мужичка тоже были, никто не ангел. Мужичок знал, что не ангел, каялся, исповедовался, в общем, жил себе по своей совести, в меру старания и возможностей.

      Вот только с одним у него беда была: никак он не мог определиться, как, сколько и кому милостыню подавать, и кому и как помочь надо бы, а кому бы и вовсе на глаза не попадаться. И только мужичок задумается, делать ли доброе дело, или уж не соваться, то или уж не ко времени подмога его становится, или кто другой поможет.

      Стоит, например, ящик для пожертвований на храм, опять же мужику в голову ерунда всякая лезет: дескать, от моей сотни чего ж изменится? Надо уж положить, так чтобы хоть не двадцать саморезов, а пару тысяч кирпичей можно на место уложить; и, пока думает, за ящик то уж и уйдёт, и так и не положив ни тысяч, ни сотен, ни рубля даже.

      Или встанет, решившись помочь кому-нибудь, и подшагнёт уже даже, а так что-то, и денег свободных нет, и в ухо надуло, и ждут в другом месте, бежать уж вроде надо; да и то: пасмурно вроде как сегодня, дождя бы не навеяло, а зонтик забыл, и ботинки промокают, надо бы новые купить, о! и хлеба не забыть.. да так и проходит мимо всего наш мужичок, ни на что и не сподвигнувшись.

      Нет, если, конечно, повспоминать да посчитать, то, наверное, обязательно хоть какое-нибудь доброе дело за мужиком было, а то, может быть, даже и не одно, но так, чтобы быстро и сразу, то и не вспомнишь.

      И начнёт мужик на досуге вспоминать, что же сделал он за всю жизнь доброго, да так ничего и не придумает. Ну да ладно, думает мужичок наш, левая рука не должна помнить, какое добро сделала правая. Вот и я тоже, мужик наш думает, не помню.