Община Святого Георгия. Татьяна Соломатина

по трактирам на кон ставить.

      ГЕОРГИЙ

      Как ноги потерял…

      Вера резко встаёт с дивана, командным голосом, жёстко:

      ВЕРА

      Как ноги потерял, знаю – сама отрезала! Я тебя спрашиваю, как ты честь смеешь терять!

      Георгий на диванчике, с конфеткой в руке, вытягивает во фрунт – насколько позволяет его положение, и смотрит на «её высокоблагородие» широко распахнутыми глазами.

2-31.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ

      (ХОХЛОВ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, КОНЦЕВИЧ, АСТАХОВ, НИЛОВ, ПОРУДОМИНСКИЙ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», АСЯ.)

      Концевич сухо докладывает об истекшем дежурстве, стоя между коек «фантомника» (мрачный, потерянный) и «шрапнельника» (на подъёме, радостный). Хохлов со студентами и персоналом – вокруг.

      КОНЦЕВИЧ

      Пациент с извлечённой шрапнелью: рана очистилась, можно выписывать.

      «ШРАПНЕЛЬНИК»

      Слава богу, измаялся лежать!

      КОНЦЕВИЧ

      (повернувшись к «фантомнику») Самоповреждения санированы. Можно освобождать койку.

      «Фантомник» ко всему безразличен.

      ХОХЛОВ

      Рано. Пусть.

      КОНЦЕВИЧ

      Зря место занимает.

      Хохлов гневно глянув на Концевича, идёт на выход из палаты – все, кроме сестёр милосердия, за ним.

2-32.ИНТ. КЛИНИКА/КОРИДОР. ДЕНЬ

      (ХОХЛОВ, КОНЦЕВИЧ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСТАХОВ, НИЛОВ, ПОРУДОМИНСКИЙ.)

      Выходят из палаты, идут к другой. Хохлов говорит на ходу, сурово-логичен, «учительствует»:

      ХОХЛОВ

      Рационализация процессов безусловно важна, ремесло не терпит сантиментов…

      Резко тормозит, оборачивается к ординаторам и студентам. Секундная пауза.

      ХОХЛОВ

      …Но хоть не застывши ещё в карьерном благополучии, не утрачивайте души! Пусть душе вашей будет жутко! Пусть будет она милосердна!

      Отворачивается. Идёт. Все за ним.

2-33.ИНТ.КВАРТИРА ВЕРЫ/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ.

      (ВЕРА, ГЕОРГИЙ.)

      Печеньки-конфетки-фантики, стаканы пустые. Позы – естественные. Исповедь подходит к концу – Вера внимательно слушает.

      ГЕОРГИЙ

      … После и из общины за пьянку выгнали. Вот и всё, Вера Игнатьевна.

      Он вздыхает. Вера встаёт, достаёт из буфета бутылку водки, две рюмки. Наливает. Несёт к диванчику. Одну протягивает Георгию. Он принимает, смотрит с опаской и недоверием.

      ВЕРА

      Я даю – можно! И сколько я даю! … За упокой твоей прежней жизни!

      Салютует. Пьют, не чокаясь и не закусывая.

      ВЕРА

      Плед принесу.

      Подходит к диванчику, прибирает поднос.

      ГЕОРГИЙ

      Вы-то сами как?

      ВЕРА

      А никак! … На войне было всё равно – баба я, взгляды мои. … Спать. Слишком долгие сутки. Мне ещё сегодня надо…

      Обрывается, незачем ей сообщать Георгию его не касающееся.

      ГЕОРГИЙ

      (с