Три метра над небом. Трижды ты. Федерико Моччиа

делает новый выпад, и он бледнеет.

      – А если бы, помимо денег «Рэтэ», ты рисковал бы и своим креслом… то был бы ты так же уверен?

      Начальник отдела колеблется, но всего несколько секунд. Он смотрит на меня и решает стоять на своем.

      – Да, никакого предложения от «Мединьюс» нет, – говорит он.

      Я улыбаюсь и подвигаю папку к директору, которому сразу же становится любопытно, и он опять превращается в мальчишку с водяным пистолетом. Он берет ее в руки и крутит, пытаясь снять резинку, но я его останавливаю и говорю:

      – Если предложение есть, то оно становится вашим предложением. Плюс тысяча евро сверху.

      – В противном случае мы заключаем по нему сделку, как в прошлом году… – говорит желтушный начальник отдела, и другой, с густыми волосами, его поддерживает.

      – Да-да, конечно, – говорю я, протягивая одну руку директору, но держа другую на папке: я жду, что он одобрит этот договор прежде, чем я позволю ему ее открыть.

      – Да, конечно, мы согласны. – Он крепко пожимает мне руку. И только после этого я любезно передаю ему папку.

      Тогда он почти в исступлении снимает резинку, достает из папки листы и раскладывает их на столе. Такое впечатление, что он почти счастлив, обнаружив предложение от «Мединьюс». Похоже, желтушный руководитель отдела неприятен и ему, и он только искал способ от него избавиться.

      – Но тут же вдвое больше того, что даем ему мы! – восклицает директор.

      – Плюс тысяча евро, – весело улыбаюсь я.

      – И ты бы согласился на сделку с двадцатью процентами?

      – Разумеется, – отвечаю я. – Я же не знал, что получу эту едва ли не божественную помощь. – Я перевожу взгляд на желтушного начальника отдела. Теперь он уже не улыбается, а откидывается на кресло, сидеть в котором, судя по всему, ему осталось совсем недолго.

      – Да, я хотел заключить сделку именно с «Рэтэ», чего бы мне это ни стоило. И именно по тем причинам, о которых говорили вы. Меня бы устроили и пятнадцать процентов.

      Я думаю о Полло, который стал бы стучать кулаками по этому важному столу переговорной и пустился бы в пляс. И я с ним.

      – Мы сорвали хороший банк, правда, Стэп?

      – Да, но самое главное, мы больше не увидим этого желтушного олуха!

      4

      Я вхожу в спортклуб «Париоли» и приветствую швейцара Иньяцио – низенького и совершенно лысого.

      – Добрый день, Стефано. Как дела?

      – Все в порядке, спасибо. А у вас?

      – Превосходно.

      – Я оставил машину перед «Рейндж-Ровером» Филиппини.

      – Да пожалуйста, он уедет сегодня вечером в девять. – Иньяцио подходит ко мне поближе, чтобы сообщить секрет: – Чего он только ни делает, лишь бы не возвращаться домой…

      Тоже мне новость! Об этом и так все знают. Но я делаю вид, что он поделился со мной великой тайной, хлопаю его по плечу и прощаюсь, оставляя ему ключи от своей машины и пять евро.

      Швейцар клуба «Париоли» в союзниках – это не только гарантия, что о