Три метра над небом. Трижды ты. Федерико Моччиа

слегка дернула его за руку, потянув к себе.

      – Тихо!

      – Но это он, я его узнаю.

      Меня разбирает смех. Обо мне уже говорят в соседних домах. Марио, продавец в киоске, уже приветливо со мной здоровается. Я узнал, что Алессия, каждое утро выгуливающая собаку, – адвокат. Еще есть Пьеро, цветочник; Джакомо, булочник; Антонио, шиномонтажник. Все со мной здороваются, но ни у кого не хватает смелости спросить меня, почему я здесь. Прошел целый месяц. Сегодня Алессия упустила свою собаку: питомец удрал и уже собирался перебежать дорогу прямо перед подъезжающей машиной, как мне удалось его остановить. Я обхватил пса обеими руками и прижал его к себе. Золотистый ретривер светлой масти, красивый и очень сильный, тем не менее мне удалось его удержать. Алессия кинулась к нам бегом.

      – Улиссе! Улиссе! Я же тебе тысячу раз говорила! – И она пристегивает поводок к его ошейнику. – Тебе нельзя убегать. Ты понял? – кричит она, подняв руку перед мордой, хотя Улиссе бесстрастно смотрит вперед. – Ты понял? Понял или нет? – Потом она успокаивается и обращается ко мне: – Он всегда делает то, что хочется ему.

      Эх, и чего ты еще ожидала, дав ему такое имя – Улиссе! Но этого я ей не говорю; она еще слишком напугана, чтобы понять, что это всего лишь глупая шутка.

      – В любом случае спасибо. – И она расплывается в улыбке. – Меня зовут Алессия.

      Я уже знаю, как ее зовут, потому что каждое утро мать ей кричит из окна, чтобы она купила сигареты.

      – Стэп. – Пожимаю ей руку.

      Она немного думает, потом поводит плечами.

      – Можно я угощу тебя кофе? Знаешь, мне это было бы очень приятно.

      Она видит, что я в нерешительности.

      – Эй, или не кофе, а то, что ты хочешь.

      – Кофе – это будет отлично.

      Мы пересекаем улицу, чтобы дойти до бара, и тут из окна высовывается ее мать; даже не высматривая свою дочь, она кричит на весь квартал:

      – Алессия!

      – Сигареты, – отвечаем хором мы оба.

      – Да, мама, хорошо. – Потом она обращается ко мне: – Ей нравится курить. Ты можешь понять, почему?

      – Нет.

      В баре нас встречает пухлая физиономия Франко.

      – Сделаешь нам два кофе? Стэп, какой ты хочешь?

      – Жидкий и горячий макиато, без сахара.

      Алессия повторяет мой заказ, а потом добавляет:

      – А мне как обычно, спасибо.

      Она гладит Улиссе и задает мне единственный возможный вопрос: «Я вижу тебя тут каждый день. Это пари, или ты хочешь, чтобы тебя за что-то простили? – спрашивает она с проницательностью, характерной для адвокатов. И добавляет: – Что бы там ни было, я тебе, если хочешь, помогу, ты так здорово управился с Улиссе». И она еще сильнее гладит его под шеей.

      – Ты не можешь мне помочь, но я тебя благодарю.

      День великолепный, ни облачка; не небо, а равнина лазури. Мы останавливаемся на пороге бара.

      Алессия держит в руке свой крепкий кофе – ристретто, – а я играю с Улиссе, не испытывающим ни малейшего желания возвращаться домой. Но Алессия должна его там запереть, у нее дело