Свидетельницы зла. Галина Романова

сомнений: они были любовниками.

      – Так, уже неплохо. Что с остальными?

      – Остальные между собой не общались, но… – Вишняков намеренно сделал паузу, дождался, когда Рябов насторожится, и сказал: – Но у каждого в мобильном обнаружились странные звонки с одного и того же номера. У кого-то было по одному звонку. У кого-то по два, а то и по три, как, к примеру, у погибшего Калина.

      – Установить, кто звонил, конечно же, не удалось?

      – Почему? Удалось. Но вот тут начинаются странности.

      – Докладывай! – проскрежетал Рыков.

      – Сим карта зарегистрирована на некоего Кирилла Власова, двадцати шести лет от роду. Местный.

      – Так найдите его. Притащите его сюда. Вытряхните из него все, что только можно!

      – Ищем. Найти не можем. Да и не мог он звонить погибшим, к примеру, месяца два назад. И даже пять недель назад не мог он им звонить, а такие звонки есть во входящих у погибших.

      – Как это?

      – Сидел он, товарищ подполковник. Отбывал срок наказания. Был осужден шесть лет назад за соучастие в жестоком убийстве подростка.

      – Ничего себе! Ничего себе!

      Теперь поворот Рыкова показался ему плавным, почти вальсирующим, и он снова еле удержал в себе улыбку.

      – И какой срок он получил?

      – Шесть лет лишения свободы.

      – За жестокое-то убийство? – усомнился Рыков.

      – Его роль оказалась незначительной по материалам дела. Стоял на «шухере», пока его компания измывалась над подростком. За это и получил шесть лет. Но! – Вишняков поднял вверх указательный палец. – Вины своей Власов так и не признал. И до последнего момента, пока суд не удалился на совещание, утверждал, что своих подельников не знает. Что увидел их впервые на очной ставке.

      – А что подельники?

      – А что они? Там наркоманы какие-то отмороженные, товарищ подполковник. Один из них даже до суда не дожил, умер в камере. Второй на зоне скончался.

      – Выжил один Власов? – Рябов прошелся по кабинету и медленно, словно нехотя пошел к своему рабочему креслу за столом. – И когда точно вернулся? Попадает в подозреваемые?

      – Так точно, товарищ подполковник. Он вернулся из мест заключения за неделю до убийства.

      – Вот! Чего ждем?

      – Он как сквозь землю провалился. Его родители утверждают, что он вернулся, сумку бросил, наелся, принял ванну, отоспался пару дней и исчез. По их утверждениям, он никому не звонил и ему никто не звонил.

      – Родители! – недоверчиво фыркнул Рябов. – Неужели скажут: наш сын вернулся и снова взялся за старое?!

      Вишняков промолчал.

      Честно? Он не особенно верил в причастность Власова к убийству. Шесть лет тот провел на зоне строгого режима. И звонить оттуда не мог. Майор немного был знаком с порядками на той зоне. Там все было строго. Если и случались у кого-то какие-то телефонные звонки, то не с такой периодичностью, как они совершались с телефона Власова. К тому же родители уверяют, что сын телефон потерял еще до ареста.

      – Со следаком по его делу не говорил?

      Рябов