Арарат. Кристофер Голден

сказал Адам, догнав проводника и вновь включив камеру, – мы уже снимали раньше, но для тех зрителей, которые с нами не знакомы, мог бы ты рассказать подробности того, что ждет нас впереди?

      Молодой проводник настороженно глянул на напрягшегося дядю. Хакан сжал губы, всем видом демонстрируя неодобрение, затем тихо усмехнулся и прибавил шагу, намереваясь отойти подальше. Он хотел найти ковчег как никто другой, но не был заинтересован в том, чтобы его снимали на камеру.

      – Мы оставили машину в деревне Эли, которая находится на высоте около двух тысяч метров, – начал рассказывать Фейиз. – До Первого Лагеря примерно девять километров, которые мы одолеем пешком быстрее чем за четыре часа. Местность здесь не слишком сложна для альпинистов в хорошей физической форме.

      Мериам шагнула в кадр и оглянулась на камеру, не сбавляя шага.

      – Прямо сейчас Адам жалеет о том, что не съел за ужином ту огромную порцию кюнефе[4].

      Адам простонал.

      – Это точно!

      Поход продолжился в таком духе: Адам снимал видео, взяв на себя роль интервьюера, Мериам заходила в кадр и рассказывала что-нибудь на камеру, а Фейиз дополнял ее рассказ подробностями. В минуту затишья, когда начала сказываться усталость и шутить на камеру уже не хотелось, Адам взглянул на гору и ощутил внезапный страх. По спине пробежал холодок. Но как только он попытался разобраться, в чем тут дело, ощущение рассеялось, словно туманный сон в момент пробуждения.

      Он поправил рюкзак и продолжил шагать, глядя под ноги. Спустя несколько минут он вновь посмотрел на гору и, как показалось, увидел выемку в том месте, где сошла лавина – свежий шрам, изменивший форму Арарата.

      Мериам очутилась рядом с ним – как-то совершенно незаметно.

      – С тобой все в порядке? – спросила она тихо, хотя в темной тишине, окутавшей гору, можно было расслышать даже шепот. Фейиз и Хакан продолжали шагать вперед, не обращая на них внимания.

      Адам кивнул.

      – Наверное, задремываю.

      – Следующие несколько дней много спать не придется.

      – А если нам повезет, то и следующие несколько месяцев.

      Мериам улыбнулась, посветлев лицом.

      – Твои бы слова – да Богу в уши.

      – Богу? – переспросил Адам, удивленно подняв бровь.

      – Да кому угодно, – поправилась она. – Кто бы там ни был.

      Адам взял ее за руку. Держа камеру в правой руке, а ее пальцы – в левой, он чувствовал, что это и есть равновесие его жизни. Два самых необходимых ему элемента. Вдохновленный и приободрившийся, он отпустил Мериам и включил камеру на запись.

      – Почему ты такая уверенная? – спросил он ее на ходу. Ботинки с хрустом давили грубый камень и хрупкий лед. – В Догубаязите сейчас как минимум две подготовленные команды ковчеговедов. Они рванут за нами по пятам.

      Мериам смахнула густые волосы с глаз и нахмурилась. Прямо в камеру.

      – Мы получили преимущество на старте и идем

4

Кюнефе – турецкий десерт из теста и сыра, пропитанный сиропом (прим. пер.).