Странствия Шута. Робин Хобб

образом – не подмигиванием, но едва заметным движением глаз – дала понять, что не хочет обсуждать эту тему в присутствии мастера Дара. Как видно, моя бывшая королева научилась быть осмотрительной и хранить свои тайны. Возможно, Олений замок заставил ее измениться не меньше, чем она сама изменила его.

      Она перевела разговор на другое, и я не стал настаивать. Уэб, как всегда, говорил много, но и слушал внимательно. Я старался придерживаться безопасных тем, болтая о наших овцах, оранжереях и ремонте в доме, но он наверняка узнал из моих рассказов куда больше, чем я хотел сказать. Мы давно прикончили все закуски и остатки чая остыли в наших чашках, когда Кетриккен с улыбкой напомнила, что за дверью ожидают другие желающие поговорить с ней.

      – Передай лорду Голдену, что я зайду к нему сегодня вечером. Боюсь, даже скорее ночью, потому что сегодня празднование поворота на весну продолжится. Но я приду, как только смогу, и надеюсь, он не очень расстроится, если я разбужу его. Если же он против, оставь мне записку, что лорд Голден хочет побыть один.

      – Ему ужасно скучно лежать без сил. Думаю, он обрадуется вашему обществу.

      Я решил, что Шуту будет полезно поговорить с Кетриккен.

      Тут вмешался Уэб:

      – Фитц, а когда ты сможешь заглянуть ко мне? Я хотел бы представить тебя птице. Не то чтобы меня тяготило ее общество, но Соар не очень доволен таким соседством…

      – Понимаю. Я приду завтра утром, если только лорд Чейд не даст мне новых поручений. Возможно, мне придется провести весь день в Баккипе.

      Я мысленно отругал себя за то, с какой неохотой согласился помочь Уэбу. Я приду к нему. И ворона наверняка сочтет меня неподходящим спутником.

      Уэб улыбнулся в ответ:

      – Великолепно! Я ей много о тебе рассказывал и делился мысленными образами при помощи Дара. Через пару дней мне пора будет в обратный путь – хорошо бы, чтобы вы с ней определились до этого. Ей уже не терпится с тобой познакомиться.

      – Мне тоже, – вежливо ответил я.

      На этом я раскланялся и покинул покои леди Кетриккен, гадая, задумывался ли когда-нибудь Риддл над тем, чтобы завести ручную птицу.

      Глава 7. Тайна и ворона

      Красные у берегов наших стоят корабли,

      А Шрюд, наш славный король, телом и разумом слаб.

      Юный бастард не зевал – предал он короля.

      Злой силой и колдовством отнял он у людей

      Владыку, в ком так нуждались они.

      И Регала-принца лишил он отца, наставника, мудрой опоры.

      Дорого же обошлась принцу его доброта.

      И смеялся бастард. Убийца торжествовал,

      Кровью покрытым мечом крепость он осквернил,

      Что приютила его, жалкую жизнь сохранив.

      Не было дела ему до великих сердец,

      Что взрастили, вскормили и защищали его.

      Лишь кровопролитие любо ему, но неведома верность —

      Ни королю, ни стране.

      В сердце сыновняя скорбь, бремя военных забот на плечах,

      Принц, ныне король, всходит на отчий престол.

      Братья