Лето придёт во сне. Часть 2. Оазис. Елизавета Сагирова

объяснить подруга, – Только люди здесь не живут, а приезжают летом, растят овощи, зелень, отдыхают.

      – А здесь охрана есть?

      – Сторожа должны быть.

      Словно подтверждая эти слова, за забором залаяла собака, причём таким низким и густым голосом, которого я раньше не слышала. Наши маслятовские лайки были звонкоголосые как бубенчики, а этот лай больше походил на взрёвывание медведя.

      Яринка изменилась в лице и попятилась.

      – Ты чего?

      Я это… – подруга нервно оглядывалась, – Собак боюсь. Меня кусали.

      Я слегка пожала плечами. Меня тоже кусали пару раз, ещё меня царапали, лягали, бодали, и клевали – когда тесно общаешься с живностью, конфликтов не избежать. Но как можно бояться домашних животных, я всё равно не понимала.

      – Да брось, она же наверняка там привязана, – попробовала я успокоить подругу, но она затрясла головой.

      – Может, привязана, а может, и нет. Давай уйдём, пока нас не увидели?

      Но я не могла уйти. Перед глазами маячила всплывшая из памяти картина – большая жестяная бочка, которую мы ставили в огороде для сбора дождевой воды на полив грядок. И не только мы, это делали все деревенские – не таскать же каждый раз вёдра из колодца. Так может быть и здесь поступают так же?

      – Яринка… тут должна быть вода.

      – Ага, а ещё нас тут могут увидеть! – зашипела подруга, пытаясь за рукав оттащить меня назад, в лес, – О нас уже по-любому по телику передавали, мы в розыске! Увидят, позвонят в полицию, и всё.

      – Да подожди ты. Видишь, дыра в заборе? Постой тут, а я только загляну и обратно. Если увижу бочку с водой или колодец, мы сможем ночью пробраться туда и попить.

      Мысль о том, что придётся ждать темноты, когда вода – вот она, рядом, повергла меня в отчаяние, но отступать я не собиралась. В любом случае найти воду здесь было куда вероятнее, чем в лесу.

      Мягко вывернувшись от пытающейся удержать меня Яринки, я, пригнувшись, потрусила к забору.

      Одной отсутствующей в нём доски вполне хватило, чтобы протиснуться на территорию садов. Оказавшись по ту сторону, я торопливо присела. Прислушалась. Собака больше не лаяла, но до меня доносились детские голоса и стук молотка по дереву. Люди здесь, несомненно, были, оставалось лишь выяснить насколько близко. Хорошо хоть дом, рядом с которым я оказалась, выглядел нежилым: не копаные грядки, заросшие травой дорожки между ними, тусклые, давно немытые окна.

      Не выпрямляясь, почти на четвереньках, я пробралась до одной из теплиц, заглянула внутрь сквозь пожелтевшую от старости плёнку, и ещё больше успокоилась, увидев потрескавшуюся землю с торчащими из неё засохшими прошлогодними стеблями огурцов. Да, в этом году хозяева здесь или не бывали, или по какой-то причине не торопились с огородом.

      Обогнув теплицу, я выглянула с другой стороны и замерла. Бочка. Жестяная бочка, почти как та, что была у нас в Маслятах, только не крашенная, стояла у угла дома под водостоком.

      Забыв про осторожность, я метнулась вперёд, поскуливая