Лето придёт во сне. Часть 1. Приют. Елизавета Сагирова

побольше, тогда что-нибудь да окажется важным.

      Взволнованная и увлечённая этими мыслями, я не сразу обнаружила некую странность. Время близилось к ужину. Обычно в этот час, после занятий, территория приюта была оживлена. Мальчишки гоняли мяч на стадионе, девочки прогуливались по дорожкам и кучковались на скамейках, малышня галдела на игровой площадке. Сейчас же вокруг царила тишина.

      Это было так непривычно и странно, что я невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Стояла, недоверчиво вертела головой. И никого не видела. Что за ерунда? Куда все подевались? Может, мы с Дэном так увлеклись, что забыли про время, и сейчас уже очень поздно?!

      Но нет – светло же! Я посмотрела на запад, где солнце спускалось за лес. Всё верно, сейчас нет даже восьми. Определять время и стороны света по солнцу, это едва ли не первое, чему учили детей в Маслятах, на случай, если те потеряются в тайге. Так что здесь я ошибиться не могла.

      Переставляя ноги медленно и осторожно, словно шла не по земле, а по ведущей через трясину гати, я снова двинулась вперёд. Прудик. Стадион. Мимо школы направо. Наш корпус. На скамейке возле подъезда одинокая фигурка. В косых лучах заходящего солнца огнём горят рыжие волосы.

      – Яринка!

      Она вскочила мне навстречу. Глаза – огромные. Но в них не испуг, а торжество.

      – Ну, наконец-то! Всё хорошо?

      – У меня-то да. А здесь что? Где все?

      Подруга захихикав, потянула меня за руку, и мы оказались в кустах акации, высаженных под окнами корпуса. Когда ветки сомкнулись за нами, Яринка села прямо на землю и пояснила:

      – Чтобы нас не увидели, пока говорим. А то всем велено сидеть по дортуарам.

      – Да что случилось?!

      Невинно захлопав ресницами, подруга ответила:

      – Как что? Я же сказала, что буду отвлекать Агафью, вот она до сих пор и отвлекается.

      – Подожди… так это… Из-за тебя никого нет?

      – Ну да, – Яринка с удовольствием вытянула перед собой ноги и гордо улыбнулась.

      Чувствуя, что от всего произошедшего сегодня, голова готова лопнуть, я взмолилась:

      – Да что ты сделала?! Где все?!

      Яринка было напустила на себя загадочный вид, но не выдержала, и прыснула в ладошку.

      – Я… а-ха-ха-а… я… ой… в вестибюле… Иисусу… а-ха-ха-ха… Иисусу пририсовала… это самое… – и она, бессильно откинувшись на ствол, принялась хохотать, зажимая себе рот руками.

      – Что? – потрясённо выдохнула я, пытаясь убедить себя, что всё неправильно поняла, – Что ты сделала?

      – Ну, Иисусу нарисовала… хи-хи-хи, ой, не могу… ну то, что у мальчишек там должно быть.

      Тут на землю опустилась и я.

      На первом этаже корпуса, напротив входа, у раздевалок, красовалась большая, от пола до потолка мозаика – распятый на кресте Иисус. И если это ему Яринка…

      Обхватив щёки ладонями, как какая-нибудь Алёнушка с картинки из книги сказок, я простонала:

      – Ты спятила! Ты знаешь, что тебе за это будет?

      Яринка уже утёрла выступившие от смеха слёзы, и успокоилась.

      – Да