Белые лилии. Олли Ver

из брезгливости, просто здесь все пропитано духом хозяина комнаты, и мне не хочется прикасаться даже к дверной ручке, не говоря уже о том, чтобы рыться в его вещах. Псих, если и замечает мое упрямство, то вида не подает. Морщусь и прохожу в комнату.

      Ох, Блоха… оказывается, ты любитель роскоши. А с виду-то и не скажешь.

      Я прохожу в огромную комнату, миную кровать размером с континент, огибаю лаконичную тумбу мимо причудливого кресла в стиле хай-тек, подхожу к столу, где царит буйство компьютерной техники и всевозможных сопутствующих – от колонок различной величины, до незнакомых приспособлений, назначения которых я боюсь угадывать.

      – Один из сан-нитаров, – говорит Псих, и его подбородок привычным жестом тянется вверх, – был на ре-едкость болтлив, – руки Психа беззастенчиво обшаривают полки и ящики.

      – Ты говорил, что мы ничего не найдем?

      – Я м-могу оши-ибаться.

      Я хмурюсь, напоминаю себе, где я. Удивительно, но страх превратился в блеклое марево, стал акварельным фоном – разум как будто смирился с вынужденным соседством и перевел ситуацию из экстренного «ЧС» в безвыходное «мать его за ногу, опять полное дерьмо…». Я устала бояться, и, в конце концов, из острой формы страх перешел в хроническую. Нужно быть честной – я знала, что подобное должно произойти, и вот теперь, когда оно случилось, все логично встало на свои места. В лучших традициях «Сказки». Так что давай, Марина Владимировна, разгребай.

      Я вздыхаю и открываю ящик стола.

      – Бинго! – я выуживаю шоколадный батончик и гордо смотрю на Психа.

      Он поворачивается, смотрит на мою находку и кивает:

      – Х-хорошо.

      – Дуракам везет, – смеюсь я.

      – О, как… – бубнит Псих, – Тогда где м-моя двухп-палубная яхта?

      Я смеюсь:

      – Ну, знаешь, если уж мы начали мериться психической несостоятельностью, то мне за мой идиотизм, как минимум, личный самолет положен.

      – Ес-сли будем м-мериться – ты про-оиграешь, – улыбается он, обшаривая боковые полки компьютерного стола.

      – Это еще почему?

      – У меня с-справка есть.

      Охренеть. Даже в этом вопросе можно быть вшивым дилетантом.

      – Ладно, – говорю ему. – Один – ноль в твою пользу. И что прямо совсем, как в девяностые?

      – О-очень похоже.

      – А в чем разница?

      Псих пожимает плечами:

      – В м-масштабах, по-олагаю. Т-только в на-ашем городе. Хотя в-вряд ли подобное м-можно п-провернуть без участия централиз-зованной власти.

      – И зачем это ей?

      – Н-не знаю. М-может, с-социальный эксперимент? А м-может… – он обходит стол, подходит к платяному шкафу и открывает его, – …государство и правда б-больше не к-контролирует про-оисходящее.

      – Это невозможно.

      Псих роется в вещах, забираясь все глубже в раскрытую пасть шкафа, отчего голос еле слышен и ему приходится напрягаться:

      – И тем не м-менее…

      – Подожди, подожди… – говорю я. – Ты же понимаешь, что об этом бы трубили все новостные каналы!? Я бы точно