Спящая Цикада. Кутузова Елена

её вкусные запахи. На столике возле кровати стоял поднос, заставленный тарелками. Анна потянулась проверить содержимое.

      Большой кусок мяса со специями. Зажаренные в кляре овощи. Непонятные комочки с торчащими хвостиками креветок. Салат. Из чего – на вид определить не удалось, слишком тонко оказались порезаны ингредиенты. Но – вкусный. После садистского обеда Инны Петровны ужин казался даром богов!

      Эйр услышал движения за дверью. И вошел без стука. Анну и раньше это задевало, но именно сейчас, расслабившись, он не успела натянуть на себя простыню. И зло поинтересовалась:

      – Ты стучаться умеешь?

      – Простите?

      Недоуменный взгляд тюремщика вывел из себя окончательно:

      – Говорю, правила приличия соблюдать не намерен? Прежде, чем войти в спальню к женщине, нужно спросить разрешение. Или хотя бы постучаться!

      – Зачем, Наири? Глупо стесняться собственной тени.

      Анна посмотрела на темные силуэты, рожденные на стене лампой, и подытожила:

      – Не похож.

      – Рораг и означает – Тень. Не обращайте на меня внимания, занимайтесь своими делами, – Эйр отступил к двери, но не вышел.

      Анна вздохнула. Вот как "заниматься своими делами" он не позволял. Но здравый смысл подсказывал, что ей очень повезло, что вспышка гнева осталась без ответа. И перевела разговор в безопасное русло.

      – Спасибо за ужин. Кто готовил? Инна Петровна?

      – Нет. Эта женщина больше вас не потревожит. Это мой недосмотр – я не учел своего влияния на людей. Слишком редко бываю в вашем мире.

      Снова "ваш мир". Но поведение экономки и водителя…

      – С Инной Петровной понятно. А… водитель? Он странно себя вел…

      – Он тоже. Хотя я ничего не делал. Мужчины мне безразличны. Как и женщины.

      Эйр говорил совершенно спокойно, даже равнодушно.

      – Да, я помню – королевские телохранители не влюбляются…

      – Любовь отвлекает от исполнения долга. Хотя бывают и исключения. Но рораг, нарушая табу, совершает непростительный грех. Мы принадлежим только Королю и Наири.

      – А… королеве?

      – Зависит от того, мужчина или женщина сидит на троне. Супруг правителя безгранично пользуется нашей преданностью. Но, кажется, я вас утомил. Отдыхайте.

      – Да сколько же отдыхать можно? Я проспала, наверное, сутки. Который час?

      – Около полуночи. Время ночного сна. Сладких вам сновидений.

      И Эйр вышел.

      Анна тут же сползла с кровати и последовала за ним. Чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы увидеть, как её тюремщик устраивается в кресле напротив спальни. Судя по всему, просидеть там он мог долго.

      Накатила волна паники. Обычно так начинала свое наступление депрессия. Анна сжала кулаки. Она не позволит болезни взять верх! И если для этого придется заставлять себя что-то делать, веселиться, смеяться, да – пусть так! А для начала попробует сбежать. Даже если не получится – терять нечего. Жизнь в удушающем коконе вечной апатии – все равно, что умереть.

      Анна хотела накинуть любимый халатик, мягкий, комфортный для обожженного