Дамоклов меч. Кристина Борис

священник глазами указал на прикрытое разлагающееся место.

      – Нет. Почему вы так подумали?

      – Он сказал, что …

      – А, понимаю. Нет, он просто не хочет слухов. Он не знает, о чём я с вами буду говорить.

      – Почему же вы, – на слове «вы» священник сделал акцент, указывая на то, что женщина слыла своей чрезвычайной добротой, – решили исповедаться, если ни разу в жизни не делали этого?

      – Потому что…мне страшно…не за себя…а за дочь, – глаза женщины увлажнились. – Я сделала много ужасных вещей, боюсь, что после моей смерти, моя дочь пропадёт. Может так я вымолю прощение, и всё с моей дочкой будет в порядке. Помогите мне.

      – Я обязан вам помочь, – юноша присел у кровати умирающей, разложив на коленях мокрый от снега фиолетовый палантин для исповеди.

      – Спасибо, – слеза скатилась на перину.

      – Тогда начнём. Какие грехи ты совершила, дочь моя? – сказал священник, а в мыслях он уже снова грелся у камина, ибо надеялся, что вся эта затея с исповедью лишь предсмертная истерия. У такой женщины грехов за всю свою жизнь накопится меньше, чем у обычного работяги за день. Вот быстро они закончат это, и священник отправится в монастырь читать ночную молитву за здравие несчастной.

      Женщина снова слабо улыбнулась: юноша называет её, женщину, у которой дитя почти такого же возраста, как и он, дочерью…

      Глава 2

      – История моих грехов начинаются ещё с тех пор, как я жила на хуторе до одиннадцати лет и звали меня просто Маркой…

      Священник поднял голову:

      – Вы раньше жили на хуторе?

      – Да, ночь будет полна чудес, – слабо улыбнулась женщина. – Вы убедитесь, что я очень грешна, и все люди ошибаются, думая, что я святая. Они сильно ошибаются. Не знаю, простят ли меня там за мои грехи?

      – Главное, просить прощения от всего сердца, искренне и с жаром. Понять, что вы действительно грешны и просить…

      – То, что я грешна, я поняла, но вот с прощением… – из груди женщины вырвался хрип. – Воды!

      – Держите! – священник протянул стоящий на маленьком столике кувшинчик с водой. Рука его слабо дрожала.

      – Можно продолжать?

      – Конечно! Не бойтесь прерываться, Господь нас слышит, даже если мы не говорим чего-то вслух.

      – Нет, я хочу произнести всё своими устами, – голос женщины окончательно окреп.

      – Хорошо, – кивнул священник.

      – Что значит жизнь на хуторе? Это голод, холод, ни одной живой души и смерти от нападения голодных диких зверей.

      Я жила в одном из десяти домов, спрятанных в глубине леса. Всё, что моё нутро помнит из той жизни, это то, что я постоянно хотела есть. Еды никогда не хватало, не просто потому что я была самой младшей в семье, среди четырёх братьев. Её всегда было мало без каких-либо на то причин.

      Жизнь на хуторе была несладкой. Женщины рожали в лесу и шли с плетёной корзинкой ягод или грибов в одной руке, а в другой держали новорожденного младенца и шли обратно на хутор к повитухе, которой не знали, сколько уж ей лет, чтобы та порезала нить да