Столкновение. Лариса Автухова

тем более, не имея опыта и достаточной силы духа. Всё это придет к вам со временем. Но спешить не надо.

      – А как вы поняли, что уже можно? Кто вам сказал?

      – Это всегда понимаешь сам.

      – Как?

      Доктор ненадолго задумался.

      – Не знаю, как объяснить. Оно приходит и всё. Ты чувствуешь зов этого таинственного пространства, что находится за гранью небесного купола. Оно тебе будто едва слышно шепчет, что пришла пора, и оно ждет тебя. Но ты понимаешь, что так просто этого не выполнить, не суметь. Нужно оказаться в особом состоянии. Это состояние расслабленности и полной отстраненности, и тогда, только тогда, ты можешь отправиться в этот удивительный полет.

      Эйна, не шевелясь, с жадностью ловила каждое слово доктора Фаста, а он, увлеченный своими воспоминаниями, будто и забыл о ней, говорил, скорее, для себя, чем для нее. Она боялась, что вот сейчас он увидит ее, вспомнит о ее существовании, и прекратит свой рассказ, осознав, что сказал лишнее. И, правда, доктор вскоре замолчал, с опаской взглянув на нее.

      – Ох, я глупец, – спохватился он, – болтаю невесть что.

      Эйна лукаво улыбнулась:

      – Вы не опасайтесь, доктор, я ведь это уже испытала, мне это уже знакомо.

      – Эйна, обещайте мне, что вы не станете пытаться повторить этот опыт.

      – Нет, этого я не могу вам обещать, – твердо сказала она. – Я буду летать. Обязательно буду летать.

      – Даже, несмотря на то, что вы ставите под угрозу свое существование, а значит, и выполнение своей задачи? – удивился он.

      – Несмотря ни на что!

      Она и сама не знала, почему это так важно было для нее, почему так рвалась к звездам ее душа. Но какая-то неведомая сила властно влекла ее туда. Она боялась быть там с ними наедине, одна среди безмолвия, и в то же время она мечтала вновь оказаться там, вновь превратиться в единый всепоглощающий взор. Она вернулась в свой дом обновленная и вооруженная новыми знаниями и ощущениями, от которых ее так предостерегал Вит. Она чувствовала в себе пробуждение каких-то новых сил, способных приблизить ее к заветной цели.

      Однако сейчас самое главное для нее было скрыть свои переживания и мечты от учителя Вита, ведь тот мог легко проникнуть в ее мысли и помешать ее планам. Поэтому при нем она старалась быть веселой и непосредственной, а главное, отстраненной от той самой мысли, что более всего занимала теперь ее. Эйне нельзя было допустить, чтобы эта мысль проникла, передалась в сознание Вита.

      Первое время Вит был настороже, он предполагал, что Эйна могла пережить опасный опыт, который может овладеть ее сознанием. Он хотел вовремя уловить нужный момент и предостеречь свою воспитанницу от несвоевременных намерений. Но пристальный взгляд Вита не смог обнаружить в беспечной и веселой Эйне никаких признаков тревоги или беспокойства. Она оставалась спокойной и уравновешенной.

      – Дорогой наставник, вы так пристально изучаете меня, – как-то с улыбкой заметила Эйна. – Вы все еще обеспокоены моим самочувствием?

      – Я обеспокоен не столько твоим самочувствием, сколько твоими мыслями.

      – А что с моими мыслями? –