Лекарство от Элис. Наталья Викторовна Литвякова

на шее взлетел, словно кто-то на него подул. Элис вздрогнула, стала на ходу оборачиваться и споткнулась. Ещё шаг по инерции. Взмах рукой, удержать свет над собой. Схватиться за опору, но туман рассыпается на слёзы под пальцами, ах…  Шаг. Страх. Толчок! Элис чувствует грубый толчок в спину:

      – Помоги! – пронзил её выкрик тишину. Кипяток ужаса обжёг лёгкие. Кажется, что от него все холмы Дербишира покрылись гусиной кожей.

      Клара стучала зубами, прижав руки к груди:

      – Раз уж ты допустил это, Господи, дай смерти! Дай смерти! – исступлённо, до крови на губах шептала, – не мучь, Господи!

      Когда утихла чёрная вода, и даже ветер замолк в печали, Клара подползла к зловещей пучине. На поверхности жидкого месива качался фонарь. Странное дело, но он не тонул и продолжал гореть. Клара хотела притопить его палкой, но лишь отогнала дальше от себя.

      – Тьфу ты, нечистая сила, – сплюнула она с досады. Нащупала в кармане кулон, достала. Повертела простенькую вещицу. Пожала плечами и бросила в зловонную жижу, – больше он никому не понадобится.

      В ватной тишине раздался треск, будто сквозь чащу медведь пробирался. Но в гиблом месте их отродясь не водилось, кому как не ей, дочери лесника и охотника, знать об этом.⠀

      – Оборотень! – взвизгнула Клара, и бросилась прочь. Но не забыла, ни корзину с травой, ни фонарь. И пока неслась она сквозь заросли, обуревали её разные чувства. От ненависти к Эндрю: ведь это любовь к нему заставила пойти Клару на страшное преступение; ненависти к Элис: зачем, ну зачем она согласилась пойти с ней за этой дьявольской травой на болото? От ненависти к себе за слабость перед искушением избавиться от соперницы до злорадства: вот, мол, получили? Где теперь кроткая Элис?

      – Но что же делать мне было, Господи? – жарко шептала Клара, отмахиваясь от жёсткой травы, – разве это я потеряла кулон? И зачем, зачем она за ним побежала? Она сама, сама виновата! – девица остановилась и снова упала на колени, – ты только не вмешивайся, прошу! Я… искуплю! Воздам сторицей, и Эндрю – тоже. Он будет счастлив со мной обещаю!

      ⠀ С противоположной стороны болота, сквозь заросли,  пробиралась неясная фигура в балахоне. Она брела, пошатываясь и цепляясь за что придётся. Изредка доставала из складок одежды бутыль. Прикладывалась, с удовольствием чмокала губами и бормотала песню, с перерывом на очередной глоток.

      – В йоркширском болоте, ⠀

      В йоркширском болоте,⠀

      Где скачут лягушки и вши, – тихо напевал балахон, – и тут же возразил себе, – ну, положим, не в йоркширском, а в дербиширском, но не суть,⠀⠀

      Пропал англичанин, он был на охоте,

      Неведомо, мёртв он иль жив, – фигура махнула рукавом и продолжила:

      – В порту Ливерпуля, в порту Ливерпуля,

      Где эль в пабах пьют моряки,⠀

      Возник англичанин, …чёрт! Со злобным питбулем…⠀А, что тут у нас? – прервалась песня, – фонарь? Так-так-так… интересно!⠀Возник англичанин со злобным питбулем. Он жив был смертям вопреки!*⠀

      Фигура подобрала балахон и вступила в коричневую жижу.

      ⠀

      Глава