Свидетель на свадьбе должен быть неженатый. Наиль Фаилович Хабибуллин

противник продажного секса.

      – Почему бы и нет, к тому же я угощаю. И для опыта в твоем подпольном творчестве пригодится. По пьяне какая разница с кем?

      – Для меня есть с кем.

      – Объясни.

      – Жрица любви отдается за деньги, исполняет все твои фантазии. Но нет самого главного – страсти. Для меня секс с проституткой мало чем отличается от удовлетворения потребности с резиновой куклой. Минутная нечистоплотная похоть, лишённая истинной красоты женского начала и ее внутреннего мира.

      – Ну ты и задвинул. Зачем тебе внутренний мир продажной девки?

      – Тебе ли объяснять простые истины, что высшее наслаждение – это взаимная страсть, только тогда женщина открывается по-настоящему. За деньги ты получаешь эрзац-вариант. К тому же, тебе не противно, что их до тебя десятки людей….

      – Да ну тебя, послушаешь, так смотришь, и самому расхочется. Гляди, наш малыш очнулся.

      От дома к беседке приближался приведением Вадик. Герц мысленно сравнил его с мотыльком летящим на огонек, и сам же усмехнулся своим мыслям. Крутиков сел на лавку, жадно припал к полторашке с минеральной водой. Герц разлил коньяк по стаканчикам, один протянул Вадику:

      – Опохмелись, на тебя страшно смотреть.

      – Я не опохмеляюсь, ты же знаешь.

      – Когда-то придется.

      – Чем позже, тем лучше, – вмешался Руслан. – Бадик, иди и помой лицо холодной водой, полегчает.

      Крутиков неохотно поднялся и пошел наугад отыскивать умывальник. Руслан обзванивал номера «досугов». Скучая, Герц поглядывал на небо. Вернулся Вадик, немного посвежевший, но в целом выглядел неважно. Наконец, Тарасковскому перезвонили, закончив разговор, он радостно хлопнул в ладоши и потер их между собой.

      – Сейчас подъедут, – Руслан несильно, с расчетом на неважное состояние, хлопнул Вадика по плечу. – Ну, друг мой, ты же не поступишь со мной как Рудик и не оставишь в компании развратных красавиц? Надеюсь, все-таки это будут красавицы, а ни как в прошлый раз.

      – Я не буду.

      – Юниор, ты чего? Пока холостой нельзя отказывать себе в развлечениях.

      – Тебе может покажется странным, но я не хочу изменять Ангелине, – промямлил Вадик.

      – Именно такого ответа я от тебя и ожидал. Умничка. Ты у нас морально устойчив. Так и нужно в жизни – придерживаться принципов, чтобы отличаться от серой массы. Но пройдет три года после свадьбы, и ты с сожалением будешь вспоминать, отчего отказывался.

      – Почему три года? – усмехнулся Герц.

      – Творческий человек, разве ты не читал книгу «Любовь живет три года»?

      – Приходилось. А вот ты, судя по всему, до конца ее не осилил. Вспомни концовку.

      – Честно говоря, подзабыл, какой там финал. Название броское засело в голове. Помню фабулу, или сюжет, как там правильно называется? Ну, ты меня понял, ты у нас с прозой дружишь. Оттого, наверное, такой черствый к мольбам друга. А я по своей сути – художник, если хочешь знать. Поэт.

      – По-твоему, если вместе распутничать, то этим я тебя спасу, поэт?

      – Как некая постфизиологическая субстанция, я