Браслет. Повести о лошадях. Лев Брандт

Вот это вещь, – сказал он, протягивая Сеньке жесткие, колючие удила. – Вот эти и ходить будут на нем. Понял, миленький? Фильмер подберет к нему ключи. Подай мой хлыст, – приказал он Сеньке, садясь в качалку.

      Сенька подал длинный, полутораметровый хлыст из китового уса, туго обтянутый кожей.

      – Ну, поедем на прогулку, – оскалил зубы Фильмер.

      Браслет спокойно вышел из конюшни на улицу и свернул на ипподром. Но перед открытыми воротами на круг он уперся, как перед стеной. Фильмер перевел удила. Браслет мотал головой, топтался на месте и пятился назад. Фильмер рванул к себе вожжи, и жесткие проволочные удила врезались в еще не заживший рот. В то же мгновение голова наездника, описав полукруг, стукнулась о землю, а ноги взвились кверху. Браслет поднялся на дыбы, он мог рухнуть на спину, разбиться и придавить наездника. Фильмер освободил ноги, перевернулся через голову и откатился в сторону. Почувствовав свободу, жеребец бросился к выходу. Фильмер, как кошка, метнулся следом и, сделав огромный прыжок, на полном ходу вскочил в качалку. Все это произошло необыкновенно быстро и неожиданно. Прыгнув в качалку, Фильмер крикнул, как в цирке:

      – Але! – помахал рукой и схватил вожжи.

      Браслет остановился. Наездник повернул его и пустил тихой рысью по двору. По двору Браслет бежал охотно. Он тряс головой и довольно пофыркивал, успокоенный, что его не гонят на круг.

      Фильмер решил перехитрить Браслета. Он выждал, пока жеребец успокоится, и, улучив мгновение, с полного хода дернул вожжой и направил его в ворота. Прежде чем Браслет успел опомниться, он уже был на кругу. Очутившись на дорожке, он задрожал и остановился как вкопанный.

      – Проведите его, – закричал Фильмер, работая удилами.

      Два конюха с двух сторон схватили Браслета под уздцы и потянули на круг. Браслет осел на задние ноги, уперся передними и не двигался. Глаза у него сузились, и в глубине замелькали зеленые огоньки. Уши нервно стригли воздух. Вдруг он оскалил зубы и лязгнул ими у самого носа одного из конюхов. Конюх вскрикнул и, выпустив недоуздок, отскочил в сторону. Браслет взвился на дыбы. В следующее мгновение он ударил передними ногами о дорожку и, высоко подбросив зад, с размаху трахнул копытами по качалке. Удар был неожидан и так силен, что качалка разлетелась вдребезги и наездник рухнул под копыта лошади. Казалось, что Фильмеру пришел конец. Браслет, никогда до этого не бивший задом, словно обрадовавшись неожиданно открытому способу мести, с визгом еще раз ударил ногами. Сенька на пол секунды зажмурил глаза. Копыта Браслета ударили воздух. Открыв глаза, Сенька увидел живого и невредимого Фильмера, уцепившегося за уздечку. Он улыбался, но лицо его было бледно.

      – Бери, чего стоишь! Веди в конюшню, – закричал он Сеньке.

      Сенька заметил, что Фильмер, как заика, с усилием выговаривает каждое слово.

      В конюшне Фильмер коротко привязал Браслета и с размаху со злобой ударил хлыстом. Браслет подбросил зад и ударил копытами в стену. Фильмер стоял у головы и, не переставая, стегал его.

      Сенька, сжав кулаки, глядел