По ту сторону жизни. Карина Демина

и прибрала флакончик. Утром в лаборатории посмотрю, что за гадость такая. Тоже мне… соблазнительница.

      Дом помог. Дверь отворилась беззвучно, и даже сквозняк, который мог бы выдать, не скользнул по ногам. А там уже знакомый маневр. Стена. Потолок. Надо же… а Диттеру отвели вполне приличные покои. Определенно, глянулся он старику.

      – Это было так ужасно… так… – соблазнительницу устроили на софе.

      Она сидела, как-то хитро выкрутившись, отчего короткий пеньюар стал еще короче. Бретельки опасно натянулись, край сполз, и пышная грудь вздымалась… а взгляд у Диттера к этой груди прикован. К родинке…

      У меня похожая имеется, что интересно, на том же месте… Плевать.

      – И теперь вы понимаете…

      Белые ноги. Кружевной край чулок. Пот на смуглом лбу дознавателя… и взгляд плывет… плывет взгляд.

      – …как тяжело одинокой девушке, за которую некому заступиться…

      И подвинулась чуть ближе.

      Протянула руку, коснувшись щеки инквизитора… этак она его изнасилует самым циничным образом. И не то чтобы мне было так уж жаль, в чужую жизнь я не лезу, но… сдается мне, что эта вот страсть, с которой он борется – борется, я вижу – слегка искусственного происхождения. А если я чего не люблю, так это подчиняющих зелий во всем их многообразии.

      Когда кузина потянулась, явно желая приступить к активным действиям, я не выдержала.

      – Бу, – сказала я, отпуская потолок.

      Тело двигалось… легко двигалось. Кувырок в воздухе. Легчайшее касание пола пальцами и… Кузина отшатнулась. Орать не стала, уже хорошо… опыта набирается?

      А Диттер моргнул и взгляд перевел. На меня… такой вот затуманенный, одурманенный взгляд…

      – Я. – Я широко улыбнулась, только теперь вид клыков не произвел на кузину впечатления.

      – И хорошо… – сказала она, ткнув в дознавателя пальцем. – Упокой ее. Видишь, она опасна…

      Я? Да я при всей стервозности своего характера, во многом воспитанного дорогими родичами, никого никогда не убивала… а тут…

      Белое облако возникло на ладони Диттера… и истаяло.

      – Упокой, – нахмурившись, повторила кузина. И подскочив, обняла несчастного. Вот… а если у него сердце не выдержит? Или еще что… люди такие слабые, а этот и вовсе дефективным достался. Послали, кого не жалко, мне теперь переживай. Если штатный дознаватель скопытится, потом доказывай, что не по твоей вине…

      – Разве ты не видишь? Она опасна… она нам мешает… мы будем вместе до конца жизни…

      От подобной перспективы меня передернуло. И не только меня.

      Диттер разжал губы и тихо произнес:

      – Бегите… не уверен… что… справлюсь…

      Бежать? Да Гретхен Вирхдаммтервег никогда и ни от кого не бегала. Я поступила проще. Шаг. Камин. И бронзовая статуэтка Плясуньи, на лице которой мне привиделась язвительная усмешка. Шаг. И затылок кузины.

      Била я аккуратно: дура, но все равно родственница, да и уголовный кодекс опять же… Главное, что эта интриганка, чтоб ее, и глазом моргнуть не успела. Инквизитор