Черная кошка для генерала. Валентина Елисеева

дело специально направили именно к ней. Во-вторых, ее поразил объем этого дела, а точнее – полное отсутствие этого самого объема. Доказательной базы практически не было, все собранные улики были косвенными, многие утверждения свидетелей были явно голословными и никак следствием не подтвержденными. Это дело следователю просто не имело смысла направлять в суд: даже студент-первокурсник любого юридического вуза выиграл бы его у прокуратуры и добился оправдания обвиняемого.

      Лара припомнила, что недавно она добилась оправдательных решений по двум похожим делам, которые тоже буквально рассыпались как карточный домик на первом же заседании суда. Но тогда она не обратила на это внимания. Почему? Да потому, что голова другим была забита! Черноволосым и черноглазым другим, а не работой!

      Лара вскочила и вытащила копии архивных дел. Точно: еще два чиновника из того же управления, что и Латвинов. И следователь тот же – Громыкин Александр Александрович. Сердце тревожно екнуло: Громыкин заслужил себе не самую лучшую славу среди коллег, и хотя вслух его никто и никогда не обвинял, но подозрений вокруг его личности витало много.

      Схватив все три папки, адвокат Савельева понеслась в здание прокуратуры.

      Вошедшую в кабинет Лару встретили гробовым молчанием. Гаврилов насупился и уставился в монитор компьютера, яростно щелкая клавиатурой, Маринов сразу отвернулся от нее, закачался на стуле и молча созерцал пейзаж за окном, а Муравьев отложил пирожок и укоризненно взирал на девушку.

      Вопрос: «Ребята, вы чего?» – застрял в горле, и Лара лишь тоненько пропищала:

      – Я по делу…

      Олег Маринов резко развернулся на стуле и сухо спросил:

      – По какому?

      – Игоря Латвинова.

      Оперативники и следователь нахмурились еще сильнее.

      – С чего вдруг? – снова закачался на стуле Олег. – Ты с таким жаром защищала его подельников, а теперь чего явилась? Громыкин плохо поработал – не все улики из дела вычистил? Так к нему и обращайся, это его дело, не наше.

      Лара, еле удерживаясь от слез, кинула папки на стол Гаврилова. Холодность товарищей больно ударила по ней, а их пренебрежительные взгляды кололи как кинжалы.

      – Я не думала, что они виноваты, дела-то пустые! Никаких реальных доказательств их причастности к пропаже денег нет!

      Оперативники заржали:

      – Александр Александрович – специалист высокого класса: то ордер сотрудники прокуратуры поздновато получили, то всей кучи разрешений, необходимых на изъятие вещдоков, не оформили – поспешили, то свидетелей, видите ли, в СИЗО злые дознаватели запугали и на оговор и клевету подбили. Можно подумать, ты того не ведала, когда дела вести бралась!

      – Я не задумывалась над этим, – скорбно прошептала Лара и закрыла лицо руками.

      Алексей Иванович вздохнул и пригладил седые волосы.

      – И чего теперь убиваться-то? Ты адвокат, твое дело – защищать подсудимых независимо от их виновности-невиновности, –