Разрешите вас пригласить. Мария Новик

Как-никак работали они в одной больнице.

      – Только недолго, – вздохнула Тоня, зная, как трудно отшить Засельского, если он задумал «прогуляться».

      Врачи юркнули в небольшое кафе, пешком преодолев несколько кварталов. Сначала они шли молча, а потом Антонину прорвало. Засельский всегда был хорошим собеседником, но только сейчас, рассказывая про всё пережитое, увидела, насколько хорошо друг её понимал.

      Уютное маленькое помещение тут же окутало теплом и всяческими ароматами: кофе, выпечка, салаты, горячее. Шустрая полненькая официантка принимала заказы, черкая в блокноте ручкой; бегала по залу, разнося подносы с заказами. Большинство столов были пустыми – заведение не особо пользовалось популярностью.

      – Двойной по объему эспрессо, стейк из говядины с рисом и салат «Глубина», пожалуйста, – заказал он, когда девушка в фартуке подошла к их столику. – А ты что будешь? Я плачу. Заказывай, – обратился вежливо к Тоне.

      Та просмотрела меню. Долго выбирала, постоянно вздыхая. Официантка терпеливо ожидала заказа, натянуто улыбаясь. Константин постоянно обедал здесь, и много раз говорил про «Бриз» – небольшую забегаловку.

      Однако Тоня была здесь всего несколько раз. За четыре года поменялся интерьер и меню стало намного удобнее.

      – Латте, грудку с грибами и моцареллой и «Азию». Стакан свежевыжатого апельсинового сока принесите ещё, – проговорила она, определившись с выбором.

      Девушка повторила заказы, чтобы убедиться в твёрдости выбора клиентов, и убежала на кухню.

      Тоня огляделась. Действительно стало приятнее. Она смотрела на соотношение цветов, на дизайн, который радовал глаз, её всегда привлекали такие вещи. Успела оценить мебель и полы, стены с натюрмортами, глядя на которые приходил аппетит.

      – Ты просто не бери в голову, Тонь. Она дура, которая решила, что на чужом несчастье можно что-то построить, – вдруг заговорил Костя.

      – Что? – помотала головой они, возвращаясь в реальность. – Я благодарна тебе за обед, Кость, но дальше говорить об Оле не хочу.

      – Я и сам разведён, так что прекрасно тебя понимаю, – сказал Засельский. – Брат по несчастью, так сказать.

      – Я помню, ты говорил, – вздохнула Антонина. – Катя по-прежнему не подпускает тебя к Сонечке?

      – Да. – друг кивнул, подумав о чём-то своём. – Она даже поговорить с ней не дает. Сейчас ей семь лет, а она называет папой другого мужика. В каком-то смысле, тебе повезло больше.

      – В том, что у нас с Гришей не было детей? – с долей гнева спросила Антонина. – Тоже мне, везение. Лучше бы были, – посетовала она раздражённо.

      – Ты не подумай, я не хочу обидеть, – оправдался Костя. Он замолчал, не желая продолжать разговор в присутствии официантки, которая расставляла кофе и салаты на столик. Когда она ушла, он продолжил: – Просто ты не переживала бесконечные суды, мотания туда-сюда в попытке что-то изменить. Катя мне изменила с пятью мужиками, а ей ещё и ребёнка