Когда же тленное сие. Алексей Грашин

rong>кроме всех остальных

      и нет никакой лжи,

      кроме той, что вы не

      захотите видеть;

      рассказанную мной,

      коя никогда не

      существовала во плоти,

      и поэтому нетленна,

      о событиях столь же

      странных, сколь

      величественных и

      прекрасных,

      – сказала рассказчица,

      улеглась у звёздного

      огня и начала свою

      дикую песнь,

      смертные внимали,

      а туманный Прилив

      окутывал их планеты,

      словно сияние

      опалов, аметистов

      и смарагдов на

      далёких диких

      берегах.

      1

      Лишь краткий миг, но бесконечность в нём горит огнём

      Когда-то здесь стоял дом, а теперь на гранитном основании под ветвями разросшегося орешника приткнулась небольшая голубая палатка. Утро высветлило купол неба, звезды спрятались, и лишь арка Моста на нём осталась такой же яркой, как и ночью. Клапан палатки разошёлся, и из неё вылезла нескладная девочка лет двенадцати. Мраморная кожа её лысой головы, казалось, сияет собственным светом.

      Девчушка куталась в короткое пальтецо. Всё на ней было серого цвета – пальто, брючки, ботинки. Она вдохнула родниковый утренний воздух, прислушалась к голосам птиц, вытянула худые руки-спички и потянулась. В спине у неё хрустнуло. Длинными, как у цапли, ногами она переступила через золу импровизированного очага, и спрыгнула с каменного фундамента в орешник. Через полминуты в кустах зажурчало.

      – Ээээй! – завопила девочка, появившись из ветвей уже с другой стороны палатки. – На чердаке! Подъём! – она шлёпнула ладонью по ткани и в палатке шумно завозились. – Солнечная опасность! Радиация поджарит тебя, как улитку!

      Вздохнув, палатка выпустила из себя второго обитателя. Пожилой мужчина походил на девочку, как бывают похожи близкие родственники, включая белизну кожи и долговязость. Глазами, в которых зрачок занимал почти всю поверхность, вытеснив радужку на периферию, он встретился с такими же тёмными глазами девочки и улыбнулся. Морщины на его лице собрались лучиками в уголках рта и глаз.

      – Защита, Анна, – сказал он хрипло. – Звезда и правда скоро взойдёт.

      Анна проворно натянула на голову облегающую серую шапочку, и вытащила из кармана маску-очки. На свету её прозрачные стекла тут же поляризовались, ртутно блеснув. Маска закрыла ей пол-лица.

      – Я наберу хвороста для костра, – сказал мужчина, – а ты разведи концентрат.

      – Яволь, камрад, – ответила Анна басом.

      Она установила над очагом металлический треножник, и прицепила на крючок блестящий котелок. Назойливый звук, подобно жужжанию мухи, завладел на секунду её вниманием, но Анна мотнула головой и полезла в палатку. Таблетки концентрата полетели в котелок, бутыль с водой утробно забулькала, расставаясь с содержимым. Неприятный звук стал громче. Анна прислушалась.

      – Ян! – крикнула она. – Ян!

      Стрекотание и цокот, доносившиеся со стороны шоссе, сместились в их сторону. Что-то ломилось сквозь кусты прямо к ним. Птицы затихли.

      – Полундра! – Анна метнулась за фундамент, навстречу растерянному Яну с охапкой веток в руках. Он бросил ветки, и сунул руку за отворот серой куртки в тот самый миг, когда из-под деревьев выскочила и вытянулась ввысь гигантская хромированная многоножка.

      Шириной метра полтора и длиной все десять, тварь на половину своего роста нависла над Анной и Яном. Головогрудь многоножки украшал выгравированный крест с удлинённым нижним концом. Стрёкот стих, лишь пощёлкивали, раскрываясь и закрываясь, многочисленные суставчатые лапы чудища.

      – Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы¹, – металлическим голосом прогремела многоножка на староанглийском. В зеркальных масках стоящих напротив людей отражались окуляры камер, расположенных под каждой лапой инсекта. Солнце только-только показало свой край из-за горизонта.

      Анне показалось, что напрягшийся было Ян заметно расслабился.

      – Мир тебе, – сказал он. – Мы простые путники. Идём к Мосту.

      Многоножка сдала назад и втянулась под деревья. Теперь её верхний край был на уровне головы Яна.

      – Но не было среди них Сына человеческого… Идите с миром, – сказала она, – среди моря по суше, воды же будут вам стеною по правую и по левую сторону².

      Зашуршала трава, ветви сомкнулись – и словно не было никакого инсекта, секущего воздух острыми клинками.

      Ян собрал рассыпанные

1

Мф 4:18

2

Многоножка перефразирует Исх 14:22