Вляпалась!. Татьяна Новикова

ухаживали – стирали пыль, клеили порванные страницы, – но особого внимания не придавали. Я открывала некоторые и закрывала, не найдя для себя полезного.

      Викторию я обнаружила в одном из закутков. Одетая в нелепое желтое платье, только портящее и без того ужасную фигуру. На ногах – не то туфли, не то лапти. Но вот что странно: принцесса не стеснялась своего уродства. Если мы, женщины, недовольны внешностью, то будем скрывать недостатки изо всех сил. Мне всегда казалось, что у меня короткая шея – и я прятала её за высокими воротниками. А Виктория будто специально оголяла все свои минусы. Неужели молоденькой девочке безразлично, что её жизнь навеки испорчена?

      Я подглядывала за ней из-за стеллажа. Она читала что-то увлекательное и иногда довольно хмыкала. Почесывала переносицу. Постукивала пяткой. Совсем не зажатая барышня…

      – Привет.

      Я вышла к столу, за которым сидела принцесса. Та рассеяно улыбнулась в ответ и отвлеклась от книги, заложив страницу закладкой.

      – Тебе у нас нравится? – с толикой королевской покровительственности. – Не испытываешь каких-либо неудобств?

      – Спасибо, у вас замечательно.

      Я с трудом удержалась от шутливого полупоклона. Принцесса окинула взглядом мои туфли на высоченной шпильке и присвистнула:

      – Не падаешь?

      Ростом меня природа обделила – второй и не последний недостаток, – поэтому без каблука я на людях не появлялась. Даже кроссовки брала на платформе, чтобы как-то скрасить свои сто пятьдесят шесть сантиметров.

      – Не, они очень удобные. Вик. – Я оперлась ладонью о край стола. – А у тебя есть враги?

      Она поморщилась.

      – Да откуда? Я в политические проблемы не вмешиваюсь, никаких идей не подаю, к брату не лезу. Сижу себе тихонько, даже не выезжаю отсюда.

      Оправдывается. Фразы отточенные, сказанные скороговоркой, без паузы или малейшего замешательства. Будто Виктория многократно повторяла их кому-то до меня.

      – Кто ж тогда тебя…

      Я красноречиво глянула на неё, даже, наверное, излишне красноречиво, но принцесса не смутилась. Лишь мельком осмотрела вздутые пальцы правой руки. Её совершенно не огорчало сотворенное с ней уродство.

      – Да кто угодно.

      – В набитом стражей замке, при полном отсутствии врагов?

      Виктория опустила взгляд в пол.

      – Тебе известен отравитель! – осенило меня.

      Принцесса вскочила со слоновьей грацией, едва не снеся стол (а заодно и меня), и отошла к стеллажу – якобы убрать книжку. Пальцы её тряслись как у пропойцы, а спина напряглась.

      – Полина, не лезь, пожалуйста, в чужую жизнь, – холодно попросила Виктория.

      Она была значимее меня и крупнее, но я не боялась ни рослых, ни именитых особ.

      – Не буду. Я нисколько не тороплю, но, надеюсь, как-нибудь ты поведаешь, зачем заколдовала саму себя.

      Выстрел в воздух, но он пришелся по мишени. У принцессы затряслись плечи. Моментально взмокла спина под нелепым платьем.