Я не сдамся. Дамасская сталь. Книга прервая. Анна Гер

Утром проспались, протрезвели – собирают свои бригады, чтобы объяснить друг другу, что у кого длиннее. Вот «шестерки» и едут на разборки, достают стволы… А в «их» мире, если ствол достал, то надо стрелять. Если не выстрелил, ты – последнее ссыкло, из бригады выставят с позором. А могут свои и насмерть забить, чтобы другим неповадно было. Пацан – значит пацан. «За базар надо отвечать», – это как раз про такую ситуацию. Про смерть.

      Когда солдата убивают на поле боя, он имеет духовное и нравственное оправдание: война, противник с оружием, открытое противостояние. А вот глупому юнцу с пушкой в руках такого оправдания нет. Темной ночью он, достав ствол из кармана (может, от испуга), должен стрелять. И для него это – тот самый первый шаг. Он уже договорился с собой – его жизнь важнее чей-то чужой жизни. И он стреляет. Всё, теперь он убийца. Ему уже все равно, сколько будет этих трупов. Перед собой, перед Богом, в своем сердце он – убийца. Теперь море по колено. «Чем хуже, тем лучше». Выпивка, наркотики, проститутки, изнасилования, издевательства – ничто и никогда не заглушит правды о самом себе. Можно забыться, но нельзя забыть. Увы. Душа не позволит.

      Даже сильного мужика с крепким стержнем вседозволенность развращает быстро. Что уж говорить о молодняке, который решил, что ему мешают старики. Паханы такие осторожные, такие медлительные, такие скупые и жутко строгие. Главари наказывали молодых ребят, как шкодливых котят, если «шестерки» вели себя развязно или по пьяни нарушали договоренности. И вот «шестерки» грохнули паханов. Всех. За одну ночь. «Твоя беда – моя радость». Начался быстрый карьерный рост, иногда чересчур стремительный. Сегодня на сходке назначают нового главного, а через пару дней его уже с почестями провожают в последний путь. Появились даже народные приметы. Если хоронят очень богато и бьют себя кулаком в грудь, обещая жестоко отомстить за смерть друга – точно, грохнули свои. По молодости лет к ним не приходило понимание, что дорогими гробами из красного дерева, шикарными поминками свои руки от крови друга, который еще вчера прикрывал тебе спину, не отмоешь. На воре и шапка горит. Чем больше памятник, тем ближе была дружба между убитым и убийцей.

      Но мы еще были не при делах. Крыша решала свои внутренние вопросы. Как я сейчас понимаю, авторитеты осознавали, что нас трогать нельзя, молодняк за это наказывали серьезно. Зачем резать корову, которая дает молоко, сливки, масло, сыр и телят? Первой, второй, третьей волне руководителей было не до нас. Они толком даже не успели насладиться шальными деньгами, ведь многие из них вышли из «шестерок». Вечером ты еще ходишь в единственных спортивных штанах, а ночью, привезя руководителю долю и набравшись смелости, грохаешь его. Еще не успело взойти солнце, а весь мир уже у твоих ног. И баба босса, и тачка босса. Эти «жены» передавались у бандитов из рук в руки, как переходящее знамя. Красиво называлось – забота о вдове. А почему, собственно говоря, девушки должны были отличаться от юношей? Те хотят красиво и на халяву, и эти хотят на халяву. Теперь любой прыщавый качок-бычок, решив