Вальпургиева ночь. Владимир Миркин

перстень в местный пруд, в Москву-реку, просто в окно, торжественно закапывал его в лесу, но всякий раз, когда я возвращался к себе домой, он уже блестел на моем рабочем столе. Какая-то демоническая сила возвращала его обратно, и я уже не в силах был избавиться от него. Оставалась последняя надежда – вернуть его бывшему хозяину. И я решился…

      Я долго искал Шульгина в Москве, по всей России, за границей, но все безрезультатно, он словно сквозь землю провалился… Когда я потерял всякую надежду найти его, я решил съездить на несколько дней в Ялту, чтобы поискать его там и заодно немного развеяться и отдохнуть.

      И вот сбылась моя давняя и, возможно, единственная мечта – я приехал в родной город как настоящий олигарх или арабский шейх, в сопровождении целого кортежа машин, личной охраны и милицейского эскорта. Мой приезд наделал немало шума в городе. Но это только вызывало у меня скуку и раздражение. Я был болен – и меня ничего не радовало, даже ласковое море и веселая курортная жизнь. Я все равно думал о Шульгине, но и здесь о нем ничего не знали. Но случай все-таки свел меня с ним.

      Как-то гуляя по набережной в сопровождении незаметной охраны, я забрел в небольшой сквер и, спасаясь от изнурительной жары, на минуту спрятался в тени иудова дерева. Было душно, как перед грозой, пахло скошенной травой на газонах. Вершины гор окутал надвигающийся голубой туман. Это место мне показалось знакомым. Все та же зеленая скамейка около газетного киоска, окруженная белыми розами, тот же парфюмерный магазинчик с зеркальными витринами и стеклянной дверью, тот же старый фонтан с золотыми рыбками и потемневшим от времени дном, усеянным мелкими монетами.

      Прежде я любил сидеть на этой скамейке и часами наблюдать за местной публикой. Ничего здесь не изменилось. Так же, как и раньше, мимо гуляли разомлевшие от жары курортники, между ними иногда скромно пробегали поджарые и загорелые ялтинцы. Все здесь напоминало мне о прошлой жизни – и знакомый запах моря, и полуденный зной, и тонкие кипарисы…

      Напротив виднелось знакомое здание гостиницы «Ореанда». Я, как и прежде, стал с любопытством рассматривать приезжающих, вспоминая при этом свою прошлую жизнь, свои бывшие мечты, которые сейчас уже казались мне иллюзорными и пустыми, не вызывали в моей опустошенной душе каких-либо ощущений. В приезжающих богатеях я уже не замечал какой-то особой избранности и загадочности, мне виделись лишь праздные, сытые и немного ожиревшие лица. Я уже собирался уходить, как вдруг из толпы ко мне подошел какой-то небритый и плохо одетый пожилой человек и, не взирая на охрану, тронул меня за локоть.

      – Подайте на бедность, молодой человек, – обратился он ко мне.

      Знакомый голос заставил меня вздрогнуть. Я всмотрелся в незнакомца, что-то неуловимо знакомое проглядывалось в нем.

      – Стойте! – крикнул я подбежавшей охране. – Я знаю этого человека!

      Я продолжал в недоумении смотреть на него. Сомнений не было… Это был Шульгин… Но какие страшные изменения