Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы. Яцек Комуда

посвященный Святому Назарию, древнему мученику из Милана, величественно вздымался над щербатыми крышами домов Каркассона. Он был не таким стройным и гордым, как парижский Нотр-Дам, но широким и массивным, будто натруженные плечи селянина из Лангедока или Оверна. Его абсида, обращенная боком к площади Сен-Назер и к башням Сен-Мартин и Тюремной, была выкрашена белым и уже издалека выделялась на фоне посеревших и почерневших стен усадьб, мокрых каменных крепостных стен и башен, над которыми собирались клочья осеннего тумана.

      Вблизи собор выглядел куда выше. Возможно, потому, что окрашенные синим карнизы окон и розеток придавали ему видимость легкости и стройности. А может, казался он выше оттого, что хотел оторваться от грязной мерзкой площади, от отвратительной толпы оборванцев, которая кишела подле его белых, красивых контрфорсов. Старые столетние шлюхи, прячущие шрамы, морщины и шанкры под толстым слоем белил, слепые нищие с собаками и детьми, жонглеры и акробаты. Между массивными контрфорсами поджидали богобоязненных мещан нищие и калики перехожие, стонущие о милостыни, хватающие за платья и кабаты, а порой и загораживающие проход.

      Вийон без труда протолкался сквозь орущую толпу. Шельмы и мошенники распознавали в нем братственную душу, обычно настырные нищие уходили с дороги, а слепцы еще издали примечали, что это член братства воров, цеха шельм и королевства горлорезов, а потому и не молили о милостыни.

      Вийон на некоторое время застрял в толпе, собравшейся перед порталом, что вел к южному крылу трансепта. Хотя был hora nona[24], время обычной дневной мессы, а до праздника святых апостолов Симона и Иуды Фаддея оставалась еще неделя, к собору шли целые толпы. Возможно, оттого, что день был мрачным и дождливым, солнце пряталось за туманной завесой, а окна храма, освещенные желтоватым заревом свечей, казались единственным теплым местом на мрачной площади. Площади, на которой два дня назад закованный в колодки Вийон был выставлен на посмешище городской черни.

      Перед входом в остроконечную арку толпа мещан и бедняков редела. Неподалеку от каменного порога собора стоял ребенок в лохмотьях, его сторонились словно прокаженного. Вийон воспользовался случаем. Хотел пройти мимо ребенка, чтобы сократить себе путь.

      – Не иди в собор, Вийон, – услышал позади.

      Он обернулся и увидел дитя. Девочка подняла веки, и вор увидал два черных пятна на месте ее глаз. Вийона бросило в дрожь. За свою жизнь он видывал немало жестокости, часто был свидетелем того, как нищие калечат своих детей, чтобы те могли лучше зарабатывать на хлеб, собирая милостыню с богобоязненных и милосердных глупцов, но никогда не видел он настолько безжалостно изуродованной малышки. Кто это с ней сделал? И зачем?

      – Я должен отыскать Марион. Горбун из собора…

      – Здесь нет блудницы, которую ты оставил, – сказала маленькая нищенка. – Большой Дракон цвета огня падет с неба. Дракон с семью головами и десятью рогами. И тогда случится очередное несчастье, знаменующее приход Зверя, который уничтожит город. Впереди еще шесть катаклизмов,

24

Час девятый (лат.).