Хроника нижней улицы. Андрей Борисов

же!

      – Сейчас завернете за угол здания. Там увидите окно. Через него подадите мне верхнюю одежду и зайдете в гостиницу через центральный вход, будто вы постоялица. Швейцар пропустит: на гостей без пальто он внимания не обращает. В крайнем случае, скажете, что выходили к машине за сигаретами.

      – Грандиозно!

      – Тогда идите! Жду вас в окне!

      Получив норковую шубу и сумочку, я надел свою куртку, висевшую тут же, в умывальной комнате, и благополучно покинул гостиницу через окно, которое час назад гостеприимно впустило меня сюда.

      Город сиял огнями рекламы, витрин и фонарей, и только Нижняя улица, куда я вскоре спустился, утопала во тьме. Улица, на которой я родился, вырос и живу варваром.

      Кстати, лапландский подорожник – это птичка.

      ИНТЕЛЛИГЕНТ

      – Мне бы хотелось познакомиться с девочкой из порядочной интеллигентной семьи, – признался я как-то соседу на скамейке возле дома, болтая ногами и ковыряя в носу. – Как это здорово – провожать ее после школы домой, нести портфель и умиляться проделкам ее любимого котенка… и…

      – И выдувать по очереди мыльные пузыри из одной трубочки, – передразнил меня сосед.

      – И ее мама приглашала бы меня в гости и предлагала чая, – продолжил я, делая вид, что не заметил его сарказма.

      – И предлагала чая из молочая, – снова передразнил меня сосед.

      Судя по его пунцовому носу, он был в лучшей ораторской форме, а его реплики свидетельствовали, что он не против прочитать мне очередную лекцию о жизни.

      – Нашел с кем заводить знакомства, с интеллигентами! Разве ты не знаешь, что от общения с ними пользы столько же, сколько от газеты – только если ее не читать, а жевать. Текста много, а толку ноль, одна типографская краска во рту. Потому что разговаривают интеллигенты о вещах, от которых тебе проку нет, как они это называют – о высоких материях. То есть витают в облаках и никак не стукнутся об землю. Я-то знаю, имел случай пообщаться.

      – Расскажите! – подсел поближе я. – О них такие невероятные слухи ходят, что даже не верится. Например, говорят, что они едят двумя руками.

      – Это правда. Трапезничая, эти чертовы интеллигенты в одной руке держат вилку, а в другой – нож.

      – А хлеб – чем?

      – Когда я был у них на обеде, успел заметить, что хлеб подавался на стол на тарелочке, но каким образом его едят, я, собственно, не рассмотрел – был с обеда маленько изгнан.

      – Это как же?

      – А это, Вова, история с элементами любви. Она – дочка профессора, а я – рожденный на Нижней улице. Как ее занесло сюда, ума не приложу. Наверное, сбилась с курса, размышляя о высоком. Ты сам знаешь, что бывает с чужаками, забредшими на нашу улицу, тем более с интеллигентами, которые не то что опознать нападавших – запомнить в лицо своих соседей по лестничной площадке годами не могут. Бедняжке порядком досталось от пацанвы, когда, словно Пегас из пепла, возник я.

      – Как Феникс из пепла, – поправил я соседа.

      – Почему Феникс? Она, по-моему, говорила «Пегас».

      – Пегас