Давай поиграем. Милана Чернова

соседка в комнате…

      – Она не будет мне мешать.

      Он это серьезно!?

      – Квартира однокомнатная, и уже поздно, пора спать ложиться…

      – Давай. Так где мы спать будем?

      Мне было неловко перед соседкой, мужчины прежде не оставались на ночь, когда она дома. И неловко с Чеширом, но его, похоже, ничем не смутить.

      Я сдалась, пусть остаётся, это ведь ему должно быть некомфортно сейчас, а не мне, я в своём доме. Я вытащила для него матрас на кухню (просторная кухня у нас считалась отдельной комнатой), а сама собиралась лечь с моей соседкой.

      Он молча наблюдал, как я застилаю ему постель, и я не заметила, как он приблизился ко мне, прыгнул на матрас сам и увлёк меня за собой. Я удивилась его перемене: все это время, как мы зашли ко мне, он вёл себя холодно и отстраненно, а тут в нем проснулся ребёнок! Мы дурачились как дети, игрались, я как будто пытаюсь выбраться, а он – не дать мне это сделать. Он не выпускал меня из объятий, тянул к себе за руки, смеялся, куражился надо мной.

      Потом, как игрушку, уложил меня рядом с собой и обнял.

      – Все, молчи. Спим. И не приставай ко мне.

      Мне хотелось колотить его за наглость и напыщенность. Но, конечно, мы не спали, его руки скользили по мне, а я убирала их с себя.

      – Прекрати.

      – Это ты прекрати, пошлячка. Мы просто полежим.

      Выпутаться из его рук было невозможно, как будто их тысячи, и все они держат меня, трогают, скользят, куда им вздумается. Я убираю их, они подчиняются, а потом снова стремятся потрогать меня везде.

      От него волшебно пахло, я ловила себя на том, что дышу глубоко, вдыхая его парфюм, его близость мне была приятна. Да, он пафосный и самоуверенный, нарцисс, но такой обаятельный, меня влекло и тянуло к нему, мне нравилось проводить подушечками пальцев по его плечам, рукам, спине, шее, нравилось чувствовать его руки на себе. Я понимала, что не в эту ночь, но однозначно пересплю с ним. Я очень его хотела.

      – Посмотрите, пошлячка какая, весь вечер хотела потрогать меня?

      Говорил он одно, отвлекая мое внимание, а руками настойчиво делал свое.

      Я смеялась и пыталась его остановить.

      – Мы же просто лежим! – я отодвигаю его.

      – Да, мы просто полежим, – он заводит мои руки себе за спину и снова притягивает к себе, как будто я обнимаю его.

      – Убери руки! Хватит!

      – Сама прижалась ко мне!

      Он тянется по моему телу между ног.

      – Не смей даже!

      Его руки раз за разом тянулись к моим трусикам.

      – Хорошо, они там просто полежат, я не буду лезть под ткань, – говорил он одно, а делал другое, и я руками старалась преградить ему путь. – Защищаешь, как будто там клад закопан.

      – Если не перестанешь, я уйду спать в другую комнату!

      – Иди, я же тебя не держу, – и он правда не держал меня, я могла легко встать.

      Я не хотела уходить, мне было интересно, что-то в нем одновременно меня влекло и отталкивало.

      – Убери руку