Записки попаданки. Сборник повестей. Александра Треффер

Пройдя несколько шагов, Арджер дёрнул ручку двери слева, та подалась, и мы очутились в полутёмной прихожей небольшой квартиры.

      Искоса посмотрев на вампира, я испугалась: глаза того горели алым пламенем, и было заметно, что он едва сдерживается, чтобы не выпустить клыки.

      – Кажется, я несколько ошиблась в отношении этих существ, – мелькнула у меня паническая мысль.

      Но в этот момент навстречу вышел Каргейр. Судя по влажным волосам, он только что принял душ, а по сонному виду, собирался ложиться спать. Зрачки его расширились, брызнув красными искрами, он втянул воздух затрепетавшими ноздрями, но тотчас взял себя в руки. Осторожно забрав ношу вздохнувшего с облегчением товарища, Каргейр положил меня на кровать и осмотрел рану.

      – Порез неглубокий, – наконец сказал он, – но кровопотеря велика. Арджи, наверняка залиты коридор и лифт. Ты можешь убрать это, дабы не смущать народ?

      Тот кивнул и исчез, а Каргейр аккуратно забинтовал мне руку, расспрашивая о произошедшем. Вернулся Арджер.

      – Вот уж не думал, – сказал он, усмехаясь, – что окажусь обязанным своим вечным существованием человеку. Обычно люди стараются нас уничтожить, а не спасти.

      – Марина особенная, – задумчиво произнёс Каргейр, закрепляя концы марлевой ленты, – и способна правильно оценить ситуацию.

      Мне показалось, что взгляд его, остановившийся на моём лице, засветился нежностью. Арджер хмыкнул.

      – Ну, раз уж она так тебе понравилась, пожалуй, оставлю её здесь.

      Не дожидаясь ответа, он вышел, а его собрат, сев рядом, погладил меня по тыльной стороне ладони.

      – Всё будет хорошо, – успокаивающе произнёс он, – но сейчас вам надо поспать, иначе далеко вы не уйдёте. Я принесу одеяло.

      – А вы им не пользуетесь? – глупо спросила я.

      Каргейр улыбнулся.

      – Оно сохраняет тепло тела спящего, – сказал он, – а в моём случае сохранять нечего.

      И в эту секунду я окончательно осознала, что рядом находится представитель иного – враждебного людям вида, живущий по правилам, отличным от принятых в их среде.

      – Вы удовлетворите моё любопытство, – заплетающимся языком поинтересовалась я, – расскажете о себе? И о причинах вашего поведения?

      Он кивнул.

      – Расскажу. Но только, когда вы выспитесь и почувствуете себя человеком.

      Укутав меня так бережно, что на мгновение я словно вернулась в детство, Каргейр задёрнул шторы и вышел, притворив дверь. А я соскользнула в сон.

      Проснувшись от физического дискомфорта и открыв глаза, я не поняла, где нахожусь; погружённая в полумрак комната, освещаемая небольшим бра, казалась мне незнакомой. Но постепенно в памяти всплыли и события минувшей ночи, и происшествие в гостевой.

      Плечо болело. Взглянув на него, я увидела, что кровь просочилась сквозь бинты, покрыв ткань бурыми пятнами, на фоне которых алели свежие. Я села в кровати. Голова кружилась, в ушах звенело, и ужасно хотелось в туалет. Попытавшись встать, я