Палиндром. Книга вторая. Игорь Сотников

то никогда бы так не сделали – ну а тому, кому вы отдавили ногу, от этого не легче, да и не поймёт он ничего).

      Так если эти ваши изменения носят демонстративный характер, – вы сменили причёску или же сделали липосакцию, что есть внешнее выражение вашего желания измениться в красивую сторону, – то это сразу же бросится в глаза вашим знакомым, чья реакция не замедлит себя ждать. – «Ты отпад!», или же: «Я тоже так хочу схудеть». В случае же когда вы решили пойти куда как дальше – а вы решили изменить свою жизнь кардинально, – то такого рода изменения в вас не сразу обнаружатся, если вы сами не захотите этого. Что совсем не означает того, что вы не изменились – а с того самого момента, как вас посетила эта глубокая мысль, вы перестали быть прежним, и отныне стали мыслить иными категориями: я вместе с собой изменю этот погрязший в без изменчивости мир.

      Так и господин Шиллинг, приняв для себя решение: «Сегодня или никогда, я приму окончательное решение», – внешне хоть никак и не изменился – он всё такой же неприступный и величавый не человек, а столп общества – тем не менее, внутри он уже не был прежним человеком номер два в государственной машине (хотя формально это так и оставалось быть), а теперь он чувствовал себя куда как увереннее. И если раньше он, посматривая на спину президента, задавал себе вопрос: «А чем я хуже?», – то сейчас он сделал один шаг по направлению своей мечте – стать человеком номер один – и теперь он уже не задавался вопросом, а констатировал факт настоящего: «А я ничем не хуже!». А должное понимание такого положения вещей, подвигает Шиллинга к тому, чтобы принять исходящее от одной из групп влияния в палате представительств, предложение о выдвижении своей кандидатуры на следующих президентских выборах.

      И хотя Шиллинг больше чем уверен, что лучшего президента чем он, на данный момент не отыскать, – он, видя президентство нынешнего президента с изнанки, с так сказать, тыльной стороны, давно уже понял, насколько Мистер президент недостоин быть президентом (если он добром ему не уступит лавры первенства, то ему есть что предоставить СМИ в качестве компромата), – тем не менее, он не уверен в том, что и выборщики также о нём думают. И это по объективным причинам понятно, ведь он вечно стоит в тени спины президента и о нём мало что известно. – Ну, основные средства массовой информации под контролем нашей финансовой группы, так что здесь проблем не будет. – Рассудил Шиллинг, завязывая галстук.

      Но стоило Шиллингу вспомнить все эти представительные лица той части истеблишмента, которую он будет представлять, если сегодня даст им своё согласие, то в нём всё внутри в недоверии напряглось, и ему вдруг перехотелось вносить в свою жизнь изменения и давать согласие на их предложение. – В момент продадут, если что пойдёт не так. – Сделал вывод Шиллинг, не заметив, как слишком сильно затянул на шее галстук, что даже стало трудно дышать. – Они-то, что потеряют. Немного денег. А мне дороги обратно уже