Гимназия Царима. Марьяна Сурикова

чем обычно, – но я не могу выносить чужой страх.

      Глава 4

      Неправильные желания

      – В итоге ты одна вовремя пришла, – почти осудила меня Селеста, когда мы встретились вечером в комнате.

      Я прибежала в класс за минуту до звонка, обнаружила в нем только дону Юджину, преподавательницу символики и схематического черчения. Как следствие, наказали всех девчонок, кроме меня. Впрочем, это Селеста еще не знала о каре, придуманной для меня директором, но пока я не решалась ей рассказать о случившемся на мосту и о том, почему в эти выходные лишена встречи с родителями.

      – Вот скажи, что понадобилось тебе так срочно узнавать у нашей плетуньи? Новый узор не получается? Что?

      – Я узнавала о даре рода тен Лоран.

      – А? – Интерес подруги мгновенно вырос, а раздражительность снизилась на несколько градусов.

      – В классе я наблюдала, как движением руки он поместил предметы обратно в сумку, а когда так удачно встретила дону Лауру, конечно же захотела об этом спросить.

      – О! – Селеста стиснула руки, в глазах ее загорелся настоящий восторг. – Даже без плетений? Просто махнул – и все переместил? Какой же он сильный! Я слышала, их родовая магия – это нечто, но подумать только!

      – Пф. – Ироничное фырканье долетело со стороны нашей третьей соседки, Доминики. – Было бы чему удивляться. Для защитников это сущий пустяк.

      – Ой, ой, – передразнила Селеста, – а кто тут, самый умный, снова от любимых книжек отвлекся? Ты больше всех о защитниках знаешь!

      Я толкнула подругу локтем, чтобы не задирала нашу соседку. Доминика была хорошей девушкой, хоть и отличалась патологической любовью к книгам, а ее манера всех поучать порой раздражала.

      – Еще бы, – и не подумала смутиться Доминика, – больше вашего.

      – Откуда? – спросила я, пока Селеста вновь не принялась плеваться ядом. – Книг о них нет, в обществе, кроме слухов, нет никакой достоверной информации, разве только об их светской жизни.

      – Информации и не может быть. Она вся хранится в тайне, а я знаю, поскольку мой прапрапрадед в этих башнях когда-то лично общался с защитниками и даже прожил здесь какое-то время. Все, что узнал, записал в дневнике и завещал хранить его в семье.

      – И что ты такого знаешь, чего никто другой не знает? – усмехнулась Селеста.

      – Например, как защитники умеют чувствовать страх и боль человека, потому что сами они древние существа, а вовсе не люди.

      – Ха!

      – А ты думаешь, почему они так четко разделяют себя с нами? Почему живут отдельно, родами, в своих закрытых сообществах?

      – Да ладно.

      – То есть им тяжело ощущать людские чувства? А разве они не могут эти ощущения контролировать?

      У меня, в отличие от Селесты, слова Доминики не вызывали недоверия.

      – Конечно, умеют. Открываются, когда нужно, но в основном ставят щит, ведь им приходится вращаться в нашем обществе, раз самих защитников настолько мало. Но потому они замкнутые и не проявляют эмоций, эта способность