Дознание Зевса. Книжный вариант. Владимир Назаров

настолько же непредсказуемый в своих па, как и поведение девятнадцатилетней девушки.

      Девятнадцать… Чудный девичий возраст! Последний подростковый период. Старший подросток женского пола…

      Девятнадцать. Наилучший девичий возраст. Девушка физически перестала быть ребёнком, внешне превратилась в совершенную женщину, а душой и мыслями продолжает пребывать в детско-подростковом периоде, которому так свойственно непосредственность, открытость души и вера в прекрасное будущее.

      Из воспоминаний девятнадцатилетней девушки:

      «Перед тобой останавливаются машины: ты можешь переходить в любом месте дорогу. Помню, что машины начали останавливаться примерно с семнадцати, но в девятнадцать переходить дорогу стало намного проще, правда один идиот, когда переходила дорогу на красный свет и в неположенном месте, высунулся из окна и крикнул непозволительную грубость: «Девушка, машина не ****, а давит!» Надо же такое выдумать!

      А в семнадцать лет что было!

      Пришёл к нам на практику студент четвёртого курса педагогического университета.

      Химию преподавать.

      Я в химии – ни бум-бум.

      Построила ему глазки, ей богу, больше ничего не делала, и – пожалуйста: четвёрки. То едва тройку вытягивала, а тут за полтора месяца его практики – четыре «четвёрки» и даже одна «пятёрка».

      На следующий год опять практикант пришёл. Другой. С ним ничего не вышло: строй – не строй, ничего. Сразу видно: имел дело, и, скорее всего, с не одной. Не мальчик уже.

      Пришлось учить химию».

      Впрочем, не так и долог этот блаженный период. К двадцати образуется пара-тройка проблем с противоположным полом.

      В двадцать три встаёт вопрос «куда пойти работать?»

      И пошло дело!

      Двадцать пять – ещё туда-сюда. А потом… Потом женские саночки стремительно катятся под гору…