#живи. Татьяна Зингер

но все они открытые и совершенно непримечательные: картинки, посты, обсуждения, мнения, сплетни, слухи. «Слишком поздно» внешне ничем не отличается от других групп. Всё как у всех. Только вот в ней всего семьсот подписчиков, и она недоступна тем, кому не даст разрешения на вступление лично админ.

      Зачем закрывать обычную группу?

      Желание докопаться до правды оттеснило все мысли, но вполне вероятно, что никакой правды не будет. Марина просто сдалась под напором трудностей, а группа просто закрыта. Как одержимая, я навожу курсор на обложку, но после тянусь к крестику – закрыть вкладку. Во мне бурлят сомнения, скручиваются змеиным клубком меж ребер.

      Ладно, если это всё ерунда, то посмотрю и удалюсь.

      А если нет?..

      Что тогда делать?

      Участники тоже вполне обычные: школьники и студенты, любители аниме и футбола, тяжелого рока и уличного рэпа. Тыкаю на одного, второго, третьего подписчика. Они никак не пересекаются друг с другом, кроме сущего пустяка. У всех них есть один общий друг.

      Марина.

      «Она была такая окрыленная, всё рассказывала, как нашла единомышленников».

      Эти люди из разных городов. С Мариной их не связывает ничего. Ничего, кроме закрытой страницы в социальной сети и таинственной дружбы.

      Подать заявку на вступление в группу.

      Заявка отправлена.

      Фото 3. Мы – рядом

      «Заявка отправлена», – издевательская надпись за ночь не сменяется ни отказом, ни одобрением, и мне остается лишь смириться с ней.

      Ненадолго отпустить из головы. Переключиться на что-то незначительное, что не скребется в животе неосознанным страхом.

      От недосыпа кружится голова, и все уроки я откровенно сачкую. Да и как можно углубляться в биологию или обществознание, когда на улице жарит почти летнее солнце, а в кабинетах так душно, что хочется стянуть с себя лишние слои одежды и уйти загорать в парк? Кэт с Иркой Сониной так и поступают. На них полупрозрачные сарафаны, под которыми виднеются завязки купальника – девочки переоделись в туалете после уроков, иначе директор бы устроил истерию на тему неподобающего внешнего вида – одинаковые солнцезащитные очки скрывают половину лица. Ирка так умело копирует Кэт во всем, что издалека подружки неотличимы.

      – Пойдем с нами? – зазывает меня Кэт, когда мы выходим из школы.

      – Не, я просидела до утра в интернете. Меня жутко рубит, – честно признаюсь я и протяжно зеваю. – Развлекитесь сами.

      Ирка смеряет меня взглядом, означающим: «Ну и сиди одна, неудачница», а Кэт издает протяжный вздох, мол, опять она за своё.

      От меня отстают, и на том спасибо.

      В надежде пообедать и завалиться спать, я спешу домой.

      Ага, как бы ни так!

      Мама затеяла генеральную уборку. Кошмар! Она носится по кухне, засучив рукава клетчатой рубашки. Из-под нелепой косынки выбивается прядка волос. У мамы вид совершенно ненормальный, как у Безумного Шляпника. Глаза горят азартом – так всегда, когда она берется за что-то всерьез.

      – Привет! – Взмахнув шваброй,