Сказки Города Времени. Диана Уинн Джонс

мир? – спросил мистер Энкиан. – Такой, наверное, контраст с трущобами двадцатого века.

      – Мы вовсе не в трущобах живем! – рассердилась Вивиан. – Мы живем в Луишеме, это приличный район. Там у многих даже автомобили есть.

      – А ты видела настоящие трущобы? – прорычал доктор Уайландер, подняв голову от тарелок.

      Дамы дали ему в два раза больше еды, чем всем остальным, даже не спрашивая. Наверное, ему нужно, подумала Вивиан, раз он такой огромный.

      – На самом деле нет, – ответила она. – Мама никогда не отпускала меня в Пекхем-Рай. Там очень неприятно. Полисмены ходят по двое.

      – Однако твои родители, несомненно, там бывают, – сказал мистер Энкиан, как будто констатировал факт.

      – Нет, не бывают, – ответила Вивиан. – В трущобы никто не ходит, только в крайнем случае. Но мама иногда проезжает там на автобусе по дороге в Вест-Энд.

      – А отец? – рыкнул доктор Уайландер.

      – Не знаю. – Вивиан понурилась. – Я его уже давным-давно не видела. Как только возникла угроза войны, Министерство направило его на секретное Государственное Предприятие, и там муха не пролетит, поэтому он даже на выходные домой не попадает. Мама говорит, зато его не призовут в армию и не убьют на фронте.

      – Я бы сказал, со стороны Ли это умный ход, – заметил мистер Энкиан. – Наблюдатель не должен допускать, чтобы его убили.

      Вековечный Уокер подался вперед с гримасой озадаченной и страдальческой одновременно:

      – Я думал, твои родители осели в районе под названием Ислингтон…

      Вивиан подскочила. Оказывается, разум сыграл с ней злую шутку. Он разрешил ей соврать, назвавшись Вивиан Ли, зато во всем остальном согласился врать, только говоря абсолютную правду. Надо было выкручиваться, и побыстрее.

      – Так и было, просто мы переехали, – сказала она. – Маме не нравилась моя школа.

      Опять вранье. К тому же Вивиан уповала на то, что никто не станет расспрашивать ее об Ислингтоне, поскольку она в жизни там не бывала.

      – Расскажи нам о школе, – попросила Дженни.

      Вивиан вздохнула с облегчением и заговорила. Она рассказывала о школе, об одежде, об автобусах и подземке, и как прячутся там от бомбежек, если нет своего бомбоубежища. Рассказала про бомбоубежище, от которого на лужайке за ее домом теперь бугор. Все это время она макала маленькие сухие пончики и длинные хрустящие листья в соус и ела, словно привыкла так с рождения. Отпила вина – на вкус оно было какое-то выдохшееся – и перешла на фильмы, в которых была настоящим специалистом. Микки-Маус, Белоснежка, Ширли Темпл и Бинг Кросби – она говорила и говорила, а дамы тем временем внесли другие блюда, и она все перепробовала, не замечая, что ест. После чего переключилась на джаз. Но тут доктор Уайландер проурчал очередной вопрос, и ей пришлось снова вспомнить о войне.

      Она рассказала про карточки, про черные занавески для затемнения, которые она помогала маме шить, про противотанковые укрепления на дорогах и про зенитные