Веселая жизнь, или Секс в СССР. Юрий Поляков

глядя на телефон с тоскливым уважением, сообщил Палыч. – Сказали: посоветуются и перезвонят. Но пока надо кое-что обсудить… – Он с недоверием посмотрел на меня.

      – Ох, что-то сердце жмет, – поморщился Владимир Иванович. – Терпи, маленькое мое! Егорушка, не в службу, а в дружбу, скажи-ка Алику, пусть принесет сюда кофе и коньячок.

      – Три кофе и три коньяка! – уточнил Бутов.

      – По сто пятьдесят! – добавил Лялин.

      – По сто, – мягко поправил секретарь парткома. – И погуляй, Егорка, минут десять, ладно? Не серчай! Ты молодой, необстрелянный, успеешь еще в государственных тайнах вымазаться.

      16. Был ли секс в СССР?

      Нет в прошлое возврата,

      Нет на башке волос.

      Теперь зовем развратом,

      Что юностью звалось…

А.

      «Ага, как Ковригину звонить и дураком меня выставлять, так – иди сюда, а как серьезный разговор – п-пшел погуляй!» – кипел мой разум возмущенный.

      Выполняя приказ, я остановил Алика, с отвращением тащившего поднос грязной посуды, и передал ему распоряжение начальства.

      – Ага, вот сейчас все брошу!.. – вскипел он.

      – Просили побыстрей.

      – Быстро только кролики сношаются.

      – Тебе видней.

      – Хам!

      Я огляделся и увидел несчастную Арину. Она сидела за столиком, как «Любительница абсента», обхватив кудрявую голову одной рукой. Другая бессильно лежала на столике, в наманикюренных пальцах дрожала длинная импортная сигарета – дымок от нее вился наподобие арабской вязи. Перед брошенкой стоял ополовиненный бокал вермута.

      – Ну, и в чем дело? – спросил я, подсаживаясь.

      – Я не дура! Он же сам мне сказал – взносы раскидывать так, чтобы в райкоме не ругались за недоплату. Шагинян тоже с рюкзаком приползала. Вывалит на стол, а ты считай! Спрашиваю: «Мариэтта Сергеевна, с какой суммы платите?» А она мне: «Да, Ариша, очень много машин на улицах стало, а я еще конку помню!» Ни черта не слышала, старая сова.

      – Зато писала до последнего. А с мужем-то у тебя что?

      – Разводимся.

      – Вы только поженились. Что случилось-то?

      – Я точно ду-у-ура! – сквозь слезы созналась она, с чем мысленно пришлось согласиться: среди писательских дочек умных немного.

      – Мы напились…

      – В первый раз, что ли?

      – Нет, не в первый. Но ко мне приехала Ленка Сурганова. Мы в школе вместе учились. А Ник привез ящик «Напареули» из командировки.

      – Принесла бы попробовать.

      – Мы все выпили. Извини.

      – Ну и?

      – Трепались о том о сем… Про секс тоже поговорили… Ленка, дура, спросила Ника, спал ли он хоть когда-нибудь сразу с двумя телками. Он: «Никогда». Она: «Хочешь попробовать»? Он: «Хочу».

      – А ты?

      – Я смеялась. Мы же еще и покурили. Главное, не помню, что потом делала.

      – А что такого уж особенного ты могла делать?

      – С Сургановой? Все что угодно. Она же повернутая на этом, «крези лав машин». А утром Ник сказал, что мы обе б… и он с нами… со мной разводится.

      – А