Веселая жизнь, или Секс в СССР. Юрий Поляков

подведете? Что-то вид у вас усталый.

      – Не подведу. Пишу новую повесть. Работал до утра.

      – Это хорошо. Надеемся на вашу зрелость, несмотря на молодость и прежние ошибки. Желаю успеха! – Он снова подарил мне свою вялую руку. – А вы задержитесь! – Клинский поморщился на Алиманова. – Что со справкой?

      – В работе… – Втянув голову в атлетические плечи, тот побрел к приставному столику.

      Мы с Лялиным вышли в приемную.

      – Жоржушка, лапочка! – обнял меня парторг. – Держался ты по-взрослому!

      – А про какие ошибки он говорил?

      – Забудь.

      Николай Геворгиевич заговорщицки подмигнул секретарше:

      – «Из скал и та-та-та у нас, варягов, кости…»

      – Т-с-с! – Она приложила палец к губам. – Утвердили?

      – А то!

      – Поздравляю! – Дама расплылась в доброй улыбке, словно мамаша, узнав про первое свидание сына.

      – А что князь такой хмурый? – интимно полюбопытствовал Лялин.

      – Ой, не спрашивайте! Утром на совещании Виктор Васильевич сделал ему замечание…

      – Плохо!

      – Да уж чего хорошего!

      Клинский умер через три года. Ельцин, став первым секретарем МГК КПСС, из-за пустяка наорал на него, как пьяный прораб на оплошавшего бригадира бетонщиков, – и сердце Рюриковича обиды не снесло. Алиманов жив, долго работал в «Газпроме», теперь обитает на Кипре.

      Когда я спускался вниз, на улицу, в голове крутилась концовка знаменитого стихотворения Гудзенко: «…И выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую».

      7. Эротическая контрабанда

      Вчера у знакомых на видео

      Порнухи навиделся всласть.

      За что же ты нас так обидела,

      Рабоче-крестьянская власть?

А.

      Выйдя из горкома, я нашел работающий телефон-автомат и набрал номер Леты. Мне снова ответила старуха:

      – Уехала на репетицию.

      – А когда вернется?

      – Поздно. У нее же сегодня «Пигмалион»…

      – Спасибо.

      – Кто спрашивает?

      – Знакомый.

      – У знакомого есть имя?

      Я помедлил с ответом. В наушнике тихо пел, доносясь, очевидно, из магнитофона, сладкий, как пахлава, голос Бесо Ахашени. Любит все-таки его наш народ!

      – Вы где, молодой человек, ау? Как вас зовут?

      – Меня? Антон… – в третий раз соврал я.

      – Звоните, Антон, может, хоть вам повезет. Утром после девяти, а вечером после одиннадцати. И передавайте привет Василию с Федором! – диспетчерской скороговоркой протараторила она. – Пока!

      Я повесил трубку и побрел к метро.

      Кто не знает Бесо Ахашени, знаменитого барда, автора всенародно любимых песенок? Я и сам их мурлыкаю в застолье, особенно про абрикосовую косточку. Правда, с недавних пор он стал сочинять скучные и путаные исторические романы. Главным героем в них был бедный, но гордый горный князь, постоянно спасавший немытую и нечесаную Российскую империю от заслуженного