d’Рим. Ринат Валиуллин

Тела, внутри которых только что приятно развалился ужин и растеклось вино, двигались медленно. Ни противный моросящий дождь, ни раскачивающий Луну ветер не могли мешать их философской прогулке. Черный плащ то разводил руками, придавая своим словам больший вес, чтобы их не унесло ветром, мимо прекрасных ракушек девушки, то приобнимал сзади белый, прикрывая от сквозняка и коррозии хрупкую женскую логику.

      – Если ты не знаешь, как поступить в той или иной ситуации, значит, ты изначально не туда поступил.

      – Ты так считаешь?

      – Мне кажется, из тебя получился бы неплохой актер.

      – Неплохой – значит не сыгравший ни разу негодяя, – улыбался мужчина. – Вообще, по-хорошему после сорока нужно уходить в художники, писатели и прочее творческое безобразие. Пик гормональной активности позади, ни бизнес, ни прибыль, при всем моем уважении к богатству, уже не приносят той радости. Каким бы он ни был высоким – Эверест позади… Могу только оглядываться на белые вершины воспоминаний.

      – Ну, ну, полегче.

      – Ты-то еще на подъеме, я – на спуске, в базовый лагерь, греться, творить, спать.

* * *

      Дождь замерзал, незаметно превращаясь в снег. И вот уже природа в бинтах, она была больна, холодна и прекрасна. Снег был белым, а ночь – черной. Анна не любила снег, но еще больше дождь.

      Немец увидел девушку, облокотившуюся на парапет. Большой вырез на длинной юбке резал взгляд, потому что на голую кожу падали холодные снежинки.

      – Какая сервировка.

      – Вырез на платье женщины – это форточка, в которую она зовет тебя домой. Этот с ней, как ты думаешь? – спросило белое пальто.

      Чуть поодаль они увидели взрослого мужчину, который находился годах в двадцати от девушки, нервно курил и посматривал в сторону выреза.

      – Он не знал, как подойти к незнакомке. Стоял в стороне и ломался, будто хотел сломаться до такой степени, чтобы она оказала ему первую помощь.

      – К незнакомке?

      – Стоит людям только поссориться, как они начинают строить из себя незнакомцев.

      – Зато можно заново познакомиться. Интересно, кто кого строит?

      – Интересно, из чего? – продолжал иронизировать черный плащ. – Или лучше сказать «чем»?

      – Голосом, мне кажется, у него приятный голос.

      – Приятный – это какой?

      – Не знаю, но видно, что она его муза.

      – Муза? Зачем тогда так далеко отпустил, дурак? Он забывает, что у муз легкие крылья. Раскроют – и нет, унесло порывом ветра. Говори со своей женщиной! О чем угодно, главное – не молчи. Говори, пусть она вспомнит, что когда-то была влюблена в твой голос.

      – Как ты думаешь, кто он? – хотелось докопаться до истины девушке.

      – Писатель, раз она муза.

      – А может, поэт?

      – Для поэта староват. К тому же зануда.

      – Почему?

      – Разве ты не видишь, как медленно он ее убивает?

      – Замораживает. Разве можно быть холодным с девушкой в такую погоду? Не убивайте женщину занудством, зачем вам в постели