Последняя война. Кир Булычев

цивилизации?

      – И это тоже, – подтвердил Аро.

      Капитан Загребин сел рядом с гостями на диванчик. Предоставил им возможность отвечать на вопросы.

      – Почему именно мы? – спросил Павлыш. – Наш капитан сам задал этот вопрос несколько минут назад.

      – Я отвечу? – обернулся к капитану корона Аро.

      – Конечно, – сказал капитан. – Вы лучше меня знаете.

      Капитан положил на столик лист с переводом донесения, и тут же Антипин протянул руку и взял его со стола. Снежи́на заглянула Антипину через плечо. Донесение было напечатано на знакомом аппарате: еще вчера Снежи́на получала у Мозга консультацию по хранению запасных стержней; консультация была выполнена на такой же бумаге и этим же шрифтом.

      – В документе, который взял механик Антипин, – сказал корона Аро (Антипин поднял голову, удивился, что корона уже запомнил его имя), – есть этому объяснение. Разведдиск совершил посадку в одном из городов, взял пробы воздуха, почвы, нашел кое-какие предметы, изготовленные обитателями Синей планеты. Среди них оказалось и вот это. – Аро оттянул зеленую чешуйчатую кожу на боку – обнаружился карман – и осторожно вытащил фотографию. На ней был изображен человек. Человек стоял на берегу озера, в тени остролистого дерева. Человек улыбался.

      7

      Последней фотографию рассмотрела Эмилия Кареновна. Она отдала ее обратно и громко всхлипнула. Малыш обернулся, хотел сказать что-то, но не сказал. Корона Вас подкрутил настройку лингвиста – видно, принял всхлипывание за непонятное и не переведенное лингвистом слово.

      – Вот так, – сказал Загребин. – Туда мы и летим.

      – На кладбище, – добавил Бауэр.

      – Что же раньше-то не видели? – спросила тетя Миля.

      – Знаете же, – сказала Кирочка, – увидели взрывы. И было поздно.

      – Такое могло случиться и с нами, – заметил Кудараускас. – Но мы справились.

      – Вы справились, – сказал корона Вас. – И мы тоже.

      Голос его звучал очень ровно, нивелированный динамиком лингвиста.

      Фотография человека на берегу озера легла на стол.

      – Странное чувство, – произнесла Снежи́на. – Если бы я знала, что он просто умер, была бы фотография как фотография. А я знаю, что не только он умер – умерли все они. Представляете, все. Они строили дома, ездили друг к другу в гости. Думали, что их дети тоже будут строить дома и ездить в гости. И теперь нет никого – ни детей, ни домов. И некуда ездить в гости. И мы опоздали. На один год. И, наверное, когда последние из них умирали, они знали уже, что больше ничего не будет. Так значительно страшнее умирать, когда знаешь, что больше ничего не будет…

      – А почему все-таки мы? – спросил Бауэр. – Почему вы не полетели сами, на своем корабле?

      – Это ясно, – ответил Малыш быстрее, чем успел сделать это корона. – Те были такие же или почти такие же, как мы. И мы лучше поймем все, что у них было. Лучше.

      – Да, вы правы, – сказал корона Аро. – Вам ближе все, что создано