Гроза в Инферно. Александра Гринберг

тут же выдохнула она ему на ухо. – Пожалуйста. Пожалуйста, Тео. Пожалуйста, возьми меня. Отымей по-всякому. Я же твоя, ты можешь делать со мной что захочешь.

      О, Тео хотел столько всего, что не в каждых книжках для взрослых написать отважатся. И половина из этого явно не попадала под то, что положено делать с клятыми девственницами. Хотя Тео даже сомневаться начал, кто из них больший девственник – он или его демоница с… грязным ротиком.

      Нельзя. Потому что этим точно не кончится, не тот настрой у обоих. А пока они не разберутся с Сайрусом, пока Кори не будет хотеть этого безо всяких сомнений, пока он сам не перестанет сомневаться в себе – нельзя. А потому, собрав всю оставшуюся волю в кулак, Тео отстранился – и тут же столкнулся с недоумённым и порядком возмущённым взглядом.

      – Ты что, не хочешь?.. – начала было Кори, очевидно, слишком проницательная, чтобы не догадаться о его метаниях. Тео вовремя успел остановить её, накрыв губы ладонью.

      Нет, совершенно невозможно устоять же!

      Ведь Тео хочет. Ещё как хочет, Двенадцать, Бездна и всё Инферно тому свидетели – он хочет Кори так сильно, что готов умереть даже за одну ночь с ней. А уж за то, чтобы Кори было хорошо, – и не один раз.

      Тео потянулся, надавил на плечи, заставляя опуститься на кровать. Навис над ней, ощущая странное и невыносимое возбуждение от того, что Кори под ним обнажена, в то время как сам он до сих пор одет. Потянул её руки вверх, сжимая запястья – наверняка слишком сильно. И наверняка больно. Вроде и жаль её, однако же так хотелось, чтобы она хоть немного побыла в его власти. Да и Кори совсем не против, и это сводит с ума похлеще самых жадных поцелуев – вытянулась под ним, так откровенно предлагая себя, что…

      Что впору отстраняться, лишь бы полюбоваться ею. Обнаженной, горячей, с цепочкой засосов на шее, тянущейся к груди. В высшей мере развратная картинка, будто он умудрился снять самую дорогую шлюху… предназначенную только ему.

      Признаться, прежде Тео не видел ничего ценного в девственности, чужой и тем более своей. Но теперь он неприлично счастлив, что будет у Кори первым. Пусть не прямо сейчас, но…

      Тео наклонился, усыпал поцелуями её грудь, оставляя ещё больше меток, тёмных и ярких. Кори стонала всякий раз, когда его губы втягивали нежную кожу, а зубы сжимались на розовом соске. А уж когда рука скользнула ниже, принимаясь медленно поглаживать между стройных ножек, она выгнулась так, что впору снова поражаться феноменальной гибкости. Для Тео она не стала новостью – девственность девственностью, но возможностей узнать о талантах своей Кори у него было предостаточно.

      Красивая, невозможная, невероятная, принадлежащая только ему.

      Тео обвел языком пупок, сдвинулся ниже – хотелось. Заставить дрожать от прикосновения языка к чувствительным местам, от запредельно откровенной ласки. Ему нравилось, им обоим – что может быть лучше, чем дарить удовольствие той, кого любишь всем своим сердцем? Без кого скучал до безумия.

      И кто скучала по нему и хотела так же сильно. Иначе как объяснить,