Генералиссимус с бантиками. Приключенческая сказка. Виталий Матвеевич Конеев

руками и потянули её на себя. Сундук сдвинулся с места, медленно и без звука заскользил за отступавшими на четвереньках Зловриндой и королём Людоедием.

      А парни старались, как можно быстрей, покончить со своей работой, взмокшие от трудовых усилий, тяжело дыша, они всё громче и громче говорили: «Тебе – мне, тебе – мне» и стремительно двигали пилу к себе и от себя. Но лежать животами на полу и пилить, вертикально стоявшую ножку, было трудно, без опоры. Парням нужно было на что-то опереться. И они, конечно, опирались, как могли, то рукой, то ногой, а то и спиной – на сундук. И вдруг «опора» начала ускользать от парней. Каждый из них заподозрил было другого в наглом воровстве, ведь сундук хорошо делился на одного человека. И таким человеком хотел быть только Дубина. Но и Жердина отдельно от Дубины замыслил разделить сундук на одного себя.

      Продолжая быстро пилить, они рванулись к сундуку. И хотя было темно, однако парни заметили, что сундук ускользал не от одного парня к другому, а куда-то в сторону.

      – Жердина, тут ещё какие-то парни появились, – тяжело дыша, прошептал Дубина.

      – Хитрые, – утирая с лица обильный пот, ответил Жердина, продолжая двигать пилой. – Мы нашли золото… работаем, а они… Какая наглость!

      Парни были опытными лесорубами и всегда любили доводить дело до конца. А им нужно было перепилить ножку кровати, поэтому Дубина и Жердина, не прекращая работы, схватили свободными руками скобу сундука и рванули его на себя. Сундук выскользнул из рук Людоедия и феи. Король сердито сказал:

      – Это как понимать?

      – А так и понимай, – откликнулся с другой стороны Дубина. – Я не возьму вас, парни, в долю. Сундук делится только на две части – между Дубиной и Жердиной.

      – Ха! – воскликнул Людоедий. – Он говорит, что сундук делится между дровами. Вот и пускай он там делится, а вы-то при чём?

      – А притом, что он наш.

      – Да, наш, – поддержал Дубину Жердина, не отрываясь от пилы и пиленья ножки. – Мы его… его… – парень не смог выговорить слово «нашли» и сказал другое: – Мы его нажили.

      – Вы нажили моё золото? – в изумлении от наглости парней надсадно пробормотал Людоедий.

      – Да, нажили, – ответил Дубина. – Проваливай. Я сильный. Я быка кидал одной левой на десять шагов.

      Но ослепший и оглохший от злости Людоедий, не услышал последние слова Дубины и, изловчившись, стукнул кулаком по носу Дубину. Тот вскрикнул, но не прекратил работу, не оторвался от пилы. И в свою очередь, тоже изловчившись, лягнул ногой кого-то в темноте. Это была фея. А нога Дубины попала в её лицо и сбила с него половину лежавшего на нём слоя пудры. Сквозняк подхватил пудру и понёс её на лесорубов. Они стали чихать.

      – Эти воры нас газами травят, – пробормотал Дубина.

      А король Людоедий, не зная о том, что Дубина очень сильный и мог кидать одной левой рукой быка, вновь изловчился и стукнул кулаком Дубину и Жердину. А фея, обозлённая на то, что её – женщину – кто-то посмел лягнуть ногой в лицо,