Черный. Белый. Ри Гува

В Сфере куда ни глянь, ты видел либо дома, либо стены, а здесь блестящая разрушенная дорога уходила прямо в небо.

      Дэйтон был уже около ближайших домов, точнее их силуэтов, примерно в пятидесяти метрах от стены. Он также не мог оторвать глаз от уходящей под горизонт дороги. Мама же стояла слева от меня, и равнодушно смотрела по сторонам.

      Достав три фонарика, через секунду я убрала один обратно в сумку: мама вряд ли возьмет его – он не представлял сейчас для нее никакого интереса.

      С одним включенным фонариком мы подошли к Дэйтону, который не мог перестать глазеть на бесконечный разрушенный город впереди.

      – Обалдеть, да? – прошептал брат.

      – Точно! Я думала, что ты уже бывал здесь и видел, разве нет?

      – Да, бывал! И каждый раз не мог насмотреться…

      Переведя дух, мы вовсю помчались вперед. Так быстро, как только могли, учитывая, что один из нас больной, а еще одна бегала последний раз двадцать два года назад, находясь примерно в такой же ситуации. Только в тот раз мама убегала не от людей.

      Мы пробежали целую вечность прежде, чем замедлились и перешли на быстрый шаг. Мама тяжело дышала, ей нужна была передышка. Но она хорошо держалась, учитывая ее астральное состояние, даже не отставала. Дэйтон еле-еле сдерживал кашель. В итоге он остановился, и начал глухо кашлять в свой свитер. Сложно было представить, как он себя чувствовал в своем состоянии после бега, но я была горда им.

      Реально порадовало то, что мама немного ожила при виде кашляющего сына – она обошла меня и коснулась его плеча. Приступ кашля уже почти стих, и Дэйтон проглотил еще одну таблетку из баночки.

      – Ты хотя бы уверена… что… это поможет от пнев… монии? – все еще задыхаясь, спросил брат.

      – Да, абсолютно! Поверь мне! – ответила я, опустившись на треснутый кусок асфальта.

      Мы просидели на этом месте минут десять, пока все восстановили силы и дыхание: выпили одну бутылку воды на троих, и просто рассматривали темноту, которая насыщала это место, несмотря на то, что глаза уже привыкли к ней.

      Мы были за пределами Сферы! Мы – за пределами стены и людей с оружием, которые могли убить нас из-за нескольких баночек с таблетками, но которые также защищали нас от мира, который я никогда прежде не видела. Я никогда не видела вживую тех, кого боялись все взрослые старше тридцати лет. А сейчас мы сидели втроем, ночью, без оружия, посреди огромного разрушенного города, который принадлежал мутантам.

      Ледяной зверь стал беспокойно поскуливать в груди и шептать, что какой-то мутант мог быть прямо около нас. Он мог смотреть сейчас на нас своими голодными глазами, а мы даже не подозревали.

      Думай, Лекса, думай! Что делать сейчас? Чему учили в школе? Учили, что ночью мутанты активней, чем днем. Они инстинктивно охотились большой стаей, но могли быть и одиночками. Они могли замирать и не двигаться. Реагировали на звук. Что еще?! Укус был смертелен. Они быстрые. Сильные. Сильнее чем я?! Нет, не думай об этом,