Легенда о кимрском сапожнике. Виктор Иванович Калитвянский

порывается подойти, но Семенов выхватывает у него сапожки и подает сам.

      СЕМЕНОВ. Как велели.

      БАРЫНЯ. Хороши, нечего сказать… (Пытается надеть саможок на ногу. Семенов бросается помогать. Барыня отстраняет его.) Пусть Миша, он знает, как лучше…

      Михаил тотчас становится на колени и ловкими движениями надевает сапожок на ногу барыне.

      СЕМЕНОВ. Не жмет, Глафина Петровна?

      БАРЫНЯ. Навроде, не жмет… А второй? (Михаил надевает и второй сапожок.)

      Барыня встает, проходится по гостиной.

      БАРЫНЯ. Надо же, красненькие… Я уж не девка… А хорошо… Молодец, Миша! Настоящий мастер.

      МИХАИЛ. Благодарствую, ваша милость.

      БАРЫНЯ. А под охру сможешь? Вон, как у меня на подоле.

      МИХАИЛ. Под охру? Можно и под охру. Будет сделано, Глафира Петровна.

      БАРЫНЯ. К отъезду моему… я в Москву поеду… поспеешь?

      СЕМЕНОВ. Поспеет, ваше милость. Обязательно поспеет.

      БАРЫНЯ. Ну, хорошо. Ступай, Миша. (Пауза.) Ты что-то хочешь мне сказать?

      СЕМЕНОВ. Ступай, Мишка, не до тебя сейчас.

      Михаил уходит.

      БАРЫНЯ. Ты доволен им, Федор Иваныч? Какой парень-то вырос из сироты… небось, гроза девкам.

      СЕМЕНОВ. Хороший мастер. Пустынин его хвалит. Доходу дает не хуже стариков.

      Вбегает Дашка.

      ДАШКА. Господин капитан Леонтьев приехали.

      БАРЫНЯ. Капитан Леонтьев? (Встает из-за стола.) Дашка, мне надо переодеться… (Уходит вместе с Дашкой.)

      Тотчас появляется Михаил, в руках у него черные мужские сапоги.

      МИХАИЛ. Вот, Федор Иваныч… (Отдает сапоги Семенову.)

      СЕМЕНОВ (беря сапоги). Хороши?

      МИХАИЛ. Старался. (Видя, что Семенов намеревается уйти.) Федор Иваныч, вы с Глафирой Петровной насчет меня не толковали?

      СЕМЕНОВ (с недовольной миной). Насчет тебя? А, ну да… Ты, Мишка, что о себе думаешь?.. Вот так тебе всё и подай… Ты хоть понимаешь, что такое – выкуп на волю?

      МИХАИЛ. Понимаю, Федор Иваныч.

      СЕМЕНОВ. Ничегошеньки ты не понимаешь, Миша. Да если Глафиру Петровну не подготовить, она может разгневаться и заместо выкупа упечет тебя… куда Макар телят не гонял.

      МИХАИЛ. Да за что же, Михаил Иваныч? Я барыне верно служу, каждое желание исполняю, всю душу вкладываю.

      СЕМЕНОВ. Да ты не разумеешь, я гляжу, как же тебе растолковать… Ты, Мишка, её крепостной человек, у нее крепость на тебя от царя и господа бога, на всю твою жизнь.

      МИХАИЛ. Ну да, я разумею.

      СЕМЕНОВ. Ты её крепостной человек, и за счастья должон почитать такую судьбу.

      МИХАИЛ. За счастье?.. Я на волю хочу…

      СЕМЕНОВ. Ишь какой – хочет он. Вот скажи так барыне – батогов получишь, а не волю. И зачем тебе та воля? Ты же там пропадешь. А здесь ты как у Христа за пазухой с твоими-то золотыми руками.

      МИХАИЛ. Но вот Путстынин же выкупился…

      СЕМЕНОВ. Пустынин… Когда это было? Это ж отец его… Со покойным барином… А Глафира Петровна – дело иное, она никому вольную не давала и даст ли когда – то вилами по воде писано.

      МИХАИЛ. Так ведь за