Название | Имам Шамиль. Том первый. Последняя цитадель |
---|---|
Автор произведения | Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский |
Жанр | Историческая литература |
Серия | |
Издательство | Историческая литература |
Год выпуска | 2018 |
isbn |
– Ай-е! Гобзало сын Ахмата из рода Танка!
– Ва-ах! Настоящий воин-гази, мюршид Имама. У него слово не расходится с делом. Сказал – отрезал. Достал кинжал – убил.
– Э-ээ… это не вор – абрек. Не грабитель – абрек. Это воин Аллаха, коий, когда убивает, точно сам Аллах убивает!
Заслужить такую славу! Такой почёт и уважение в Ураде, в Гидатле, среди суровых воинов-горцев, видавших виды испокон веков, – оо-чче-ень не простое, сверхтрудное дело!..
* * *
Гобзало и сам верил: все его дела праведные. Встав под знамёна имама Шамиля, он посвятил себя Газавату против неверных. А это ли не порука праведности для мусульманина? Потому, затевая что-нибудь, он был наперёд твёрдо уверен в удаче, – и право, всё удавалось ему. Иншалла. Так это было за редкими исключениями, во всё продолжение его бурной военной жизни.
Взирая на звёзды, что мерцали над ним зелёными и голубыми ожерельями, словно шитые по бархату драгоценные арабские письмена, глядя на светящийся млечный лик луны, он надеялся; так будет и дале. Представлял себе, как он с отрядом верных мюршидов, что остались ждать его у горы Киятль, близ Ишичали, прорвётся в Гуниб на выручку Шамилю. Как они отобьют все атаки свирепых урусов… А позже, великий, непобедимый имам, вновь гордо поднимет знамя Имамата… И будет повелевать не только Аварией, Дагестаном, Чечнёй, но и всем Кавказом – от моря до моря – обширной горной страной, – где править будут праведные низамы, основанные на шариате и священных адатах пращуров.
Так думал Гобзало, коротая ночь. И его фигура в свете луны, будто отлитая из чистого серебра, вместе с сиянием низких звёзд, отражалась в лиловой яшме глаз жеребца.
Но теперь горы Кавказа сотрясало раскатистое, победоносное русское «ур-ра!» 1859 года. Давно кануло в лету время величия Имамата. Увяло и поникло, стократно пробитое картечью и пулями, опалённое огнём и исколотое штыками знамя Газавата. К сему сроку Гобзало уже видел на своём веку сорок шесть зим. И не многим меньше было ран и ожогов на его теле.
На лице мюршида появилась улыбка, похожая на трещину в камне. «Могила героя – не на кладбище…– вспомнилось ему. – После смерти коня остаётся поле, после смерти воина – имя. И ещё, – жизнь храбреца – четверть века, ведь сабля врага не знает жалости, а пуля – глаз. Что-то зажился я на этом свете… Но ведь и нашего имама не знает пуля. Мясо – с кровью, храбрый – с жизнью. Быть может, не зря Аллах сохраняет нам жизнь?.. И всё, как молитвенные чётки, связывает общей нитью, сводит в точку. Кто знает? Вдруг да в одно прекрасное утро проснётся Дагестан, а власть и победа, – наши! А то вороньё, что ныне сладкую кость долбит и торжествует победу, прокаркало свою удачу. Не у них богатство, войско, власть!.. И могущество их истает, как снег под лучами солнца!».
«Да-дай-и!