Вот так и живем. Рассказы. Андрей Викторович Белов

глубокой ночью, не стоило и надеяться, что кто-то проедет мимо.

      Как-то неожиданно, из-за печной трубы, стоявшей на крыше ближайшей избы, выглянула чуть не полная луна, и Тимофей смог разглядеть все вокруг. Деревня была небольшая – изб 10-12, не больше. Видно было, что когда-то дорога огибала всю деревню вдоль околицы. Позже за ненадобностью дорога выпрямила изгиб и напрямую уходила через поле. Собственно, к самой дороге примыкало только три избы, остальные оказались в стороне, и дойти до них по не топтаному снегу было трудно.

      Мысли у Тимофея в голове путались: «В какую сторону идти дальше? Вперед? – но, сколько километров, и где сворачивать? назад? – но ночью, выйдя из этой деревни, найду ли среди леса те самые повороты, чтобы выйти на шоссе, или прежде замерзну совсем?»

      Наконец-то он решил позвонить. Трясущимися в ознобе руками он достал из-за пазухи телефон и тупо, какое-то время, смотрел на него – связи не было. Он успокоил себя тем, что даже если бы связь и была, он не смог бы замерзшими пальцами набрать номер, а вот рукавицу он вряд ли бы снова натянул на руку.

      «Надо что-то предпринимать. Неужели вот так просто можно погибнуть всего-то в нескольких километрах от шоссе, а еще обиднее – от новой бани, где пар прогревал бы сейчас не молодые, но еще и не старые его косточки, – подумал и грустно усмехнулся Тимофей. – И ведь искать не пойдут: ждут только завтра. Да, надо было выезжать раньше! Простая безалаберность, расчет на «авось» вот так просто могут привести к беде, будь ты в глухой тайге или где-то рядом с городом. Да еще оделся хотя и тепло, но не для зимней ночи на открытом месте».

      Одинокий фонарь казался ему большой удачей: все-таки свет поддержал его психологически – пусть чуть-чуть, но тоска отпустила, и он, взяв себя в руки, стал размышлять: «Придется походить по заброшенным избам и поискать, где бы пристроиться до утра».

      Однако холод и усталость брали свое. Тимофей прислонился спиной к фонарному столбу и стал оседать на снег: ноги уже не держали его, мысли уходили куда-то прочь, и все закрывалось пеленой. Он видел, как в детстве, маленький, он играет с котом и как тот смешно пытается поймать веревочку, как он ложится спать и мама поправляет на нем одеяло, чтобы он не замерз ночью и не простудился. А еще он увидел цветущее летнее поле; почувствовал в жарком воздухе пряный запах трав и цветов. Тимофей очнулся: показалось, что становится теплее, мелькнула мысль: «Замерзаю?..». Он попытался открыть глаза. Так и не понимая, открыл их или нет, он увидел звездное небо, оно красиво и торжественно было перечеркнуто млечным путем, как наградной лентой, повязанной через плечо.

      От холода трясло все тело; хотелось свернуться «клубочком». «Точно, замерзаю. Вот под этим прекрасным небом, перечеркнутым млечным путем, и замерзаю. Красиво! Через день-два будет полнолуние. Как же хорошо жить!» – подумал Тимофей.

      Неожиданно невдалеке раздался слабый и жалостливый собачий вой.

      «Надо идти на вой, – встрепенулся Тимофей, – вдруг да и встречу людей». Он несколько раз пытался встать на ноги,