Министры финансов. А. В. Пачкалов

и слабохарактерность» Голубцова. Современная исследовательница Л. П. Марней полагает, что «подлинной причиной его отставки, вероятнее всего, послужила не мягкость характера, а борьба придворных группировок, обострение которой было связано с проектами Сперанского». После ухода со своего поста Фёдор Александрович не играл большой роли в системе управления Российской империи, занимал почётную, но не значимую должность члена Государственного совета. Князь А. И. Барятинский хотел взять бывшего министра управляющим своего огромного имения, однако отказался от этой идеи. К. А. Скальковский отмечал, что «слабохарактерный Голубцов неосторожностью секретаря был изобличён во взятках». Участниками интриг против Голубцова были также А. А. Аракчеев и французский посланник.

      Современники Голубцова оценивали его как человека «добродушного», «слабохарактерного», «осторожного», а также как «хилого, жёлтенького, опрятненького», встречающего посетителей «добродушной улыбкой» и обходящегося с ними «так ласково, как никто из должностных лиц в Петербурге» («ласковый министр»).

      В воспоминаниях Г. Р. Державина Голубцов был назван «грабителем» (видимо, между ними существовали какие-то денежные отношения), указывал на непорядки в финансах в период министерства Голубцова.

      Гурьев

      Дмитрий

      Александрович

      (1751–1825)

      Дмитрий Александрович Гурьев происходил из небогатого дворянского рода, известного с XV века. Будущий министр финансов получил домашнее образование и после этого так же, как его отец, служил в армии. В молодости несколько лет жил за границей, где получил «иностранную образованность», а по другим оценкам, совершенствовался в основном в сфере гастрономии. По словам Ф. Ф. Вигеля, Гурьеву «хотелось во что бы ни стало попасть в люди, и слепое счастие услышало мольбы его. Он случайно познакомился с одним молодым, женоподобным миллионером, графом Павлом Мартыновичем Скавронским, внуком родного брата Екатерины I, отправлявшимся за границу. Гурьев умел ему полюбиться, даже овладеть им и более трёх лет странствовал с ним по Европе… Получил он ‹…› сверх того от Скавронского три тысячи душ в знак памяти и верной дружбы». Гурьев пользовался также покровительством фаворита Екатерины II Г. А. Потёмкина после женитьбы графа Скавронского на племяннице Потёмкина. На карьеру Гурьева повлияла и женитьба на графине П. Н. Салтыковой, «тридцатилетней девке, уродливой и злой, на которой никто не хотел жениться». С 1800 года Гурьев примкнул к окружению будущего императора Александра I, в том числе был близок к М. М. Сперанскому, П. А. Строганову, В. П. Кочубею, Н. Н. Новосильцеву и А. А. Чарторыйскому. По словам Ф. Ф. Вигеля, «умел он как-то припутаться к партии Новосильцовых, Кочубеев, Чарторыйских и попал в товарищи министра финансов», «посредством родственных и других связей… водворился он в так называемом высшем кругу». После воцарения Александра Гурьев назначен управляющим императорским кабинетом, соответственно и карманными деньгами