Тринадцатый странник. Марина Суржевская

вызывала у меня тех эмоций. Я воспринимала ее просто как часть моего прошлого, без особых эмоций. Возвращаться сюда не любила, и хорошо, что визиты бывали не столь часты. У Ландара апартаменты в каждом городе земли, везде – самые лучшие, так что не было необходимости каждый раз лететь с докладом сюда – в горы бывшей Трансильвании.

      Сразу поднялась в свои покои, мимоходом кивнув дворецкому и стражам. Меня здесь, конечно, знали. Еще бы, сама воспитанница князя, его лучшая ищейка. Ландар не любил, когда я говорила так. А по мне – это самое верное определение. Ищейка, борзая, породистая сука, что собирает для охотника подстреленных уток. Он и берег меня, как берегут очень нужную и ценную псину, ведь столько сил положено на то, чтобы выдрессировать и приручить.

      Стянула свитер на ходу, швырнула его на кресло. Туда же полетели джинсы. Хотелось под горячую воду, после того, что произошло в самолете, меня все еще знобило, словно с прикосновением Ландар вложил в меня куски льда.

      Но еще больше хотелось другого, душ подождет.

      Я быстро надела спортивные обтягивающие штаны, футболку и спустилась на полигон. Это действительно был полигон, которому позавидовали бы и спецвойска любого государства. Здесь было все – начиная от дротиков и заканчивая бункерами, где можно пережить взрыв водородной бомбы. Или даже ядерной, черт знает.

      Начала с пробежки по полосе. Она начиналась обычной беговой дорожкой, продолжалась полосой препятствий и оканчивалась болотом, кочки на котором всегда появлялись в разных местах. Через час я стояла на другой стороне, положив ладони на живот и грудь, контролируя свое дыхание и сердечный ритм.

      – Ты в хорошей форме, Ди, – негромко сказал Аршер.

      Я улыбнулась, открывая глаза. Услышать похвалу от этого воина – дорогого стоит. Аршер – лысый, татуированный с ног до головы, со шрамом, обезобразившим лицо, радушно мне улыбнулся. Обниматься не стали. В семнадцать я вдруг решила, что люблю этого парня, таскалась за ним, как привязанная, даже требовала научить меня целоваться. Аршер сдуру и поцеловал. После этого он пропал на две недели, вернулся уже со шрамом и тусклыми глазами. Что произошло, он мне не сказал, но я и так все поняла. Дурой я не была. И с любовью своей быстро покончила.

      – Надолго в Башню?

      – Не знаю еще, – стряхнула тальк с ладоней. – Что у вас нового?

      – Все по-прежнему. Башня стоит.

      Я усмехнулась старой шутке.

      – Кто из странников в Башне?

      – Только Дориций.

      Я кивнула, вытирая лоб полотенцем. Вот теперь можно и в душ.

      Дориций – самый старый из странников, его крылья жемчужно-серые, рваные по краям, тусклые. Башню он никогда не покидает, проводит время в библиотеке, временами растворяясь в пространстве. Его физическая оболочка питается силой, и порой остается только она. К тому же странник говорит, что без тела ему проще.

      – Навещу его.

      – Он будет рад, – улыбнулся Аршер.

      Улыбка делала его лицо еще ужаснее.

      – Ди? – Аршер облизнул губы, глядя на меня внимательно и, как мне показалось,