Танцующая тень. Михаил Дулепа

все-таки… У каждого школьника получение личного жетона это особый день, "малое совершеннолетие". Ты можешь, а значит имеешь право управлять энергией, и можешь работать, а стало быть и твой голос начинает учитываться. Заслуг, понятно, еще никаких, а стало быть и голос только совещательный, но мне это так льстило – Эми Дано помогает решать вопросы жизненной важности! Потом привык, конечно. На новый Купол настраиваться придется дней пять, может и больше. И как я буду в школу ходить? "Включите за меня свет в классе, пожалуйста? Придержите для меня трамвай?" Даже за сколько-нибудь серьезную покупку самостоятельно не заплатить, словно ребенок! Тоже мне, старшеклассник.

      Ладно, переживу.

      Клерк принял снятый с цепочки жетон, выдвинул из стены длинный стеллаж, аккуратно положил металлический кругляшок в ячейку, сделал запись в журнале и пожелал доброго пути.

      Вот и все. К путешествию готов.

      По возвращении выяснилось, что мама уже все узнала – в купе я буду ехать один, но стюард обещал за мной присматривать (ха, словно мне пять лет!) и в вагоне есть какие-то наши знакомые, следующие по делам, так что можно обратиться к ним.

      Мама у меня, конечно, замечательная, но она такая мама!

      Пожалуй, я все больше хочу удрать куда-нибудь подальше!

      И тут же, услышав мою искреннюю мольбу, раздался свисток дежурного и просьба пройти в вагоны. Меня обняли сначала мама, потом близняшки, потом подал руку отец, потом попытался дать подзатыльник брат, потом… потом я наконец вырвался и заскочил в вагон.

      Скрип, скрежет – состав дернулся сначала в одну сторону, потом в другую и я наконец отправился в свое путешествие. Младшая сестрица подпрыгивая махала рукой в мое окно, сначала медленно идя по перрону, а потом все быстрее, быстрее. Сдвинув стекло вниз я высунулся и попытался дотянуться до нее рукой, она с хихиканьем увернулась. Старшая тоже махала, причем обеими руками, улыбаясь и что-то неразборчивое обещая.

      А мама, отец и брат стояли спокойно, и как-то даже грустно глядя на меня.

      Подумав, я помахал им, а потом крикнул:

      – Мам, я вернусь скоро!

      И тут же понял, что глупость сказал. Кто знает, когда я вернусь? Они-то наверняка знают, что я могу в том городе на год застрять, вот и переживают. Ну, сказал и сказал.

      Забравшись обратно в купе я закрыл окно – брат предупреждал насчет сажи, что полетит когда поезд перейдет с энергоприводов на паровик. Потом плюхнулся на мягкий диванчик. Откинулся, глядя в окно.

      Так, и чем теперь заняться?

      В книгах герои из одной ситуации сразу попадают в другую, и если я самый настоящий герой, то сейчас в дверь кто-нибудь постучится. Минут через десять пришлось признать, что я герой ненастоящий, во всяком случае в смысле происшествий. Достал книгу, но слова проплывали перед глазами не задерживаясь в голове. Развернул собранную мамой еду, принюхался… вообще-то я люблю поесть, особенно мамину готовку, пусть и "не в коня корм", как выражается громила-братец, но сейчас как-то настроение пропало. Сунув сверток обратно