Последний атаман Ермака. Владимир Буртовой

Теперь поспешим вниз. Как бы не опоздать к началу сражения.

      – Скорее, скорее, братцы! – заторопил свое малое войско атаман Мещеряк. – Иван, как твоя нога? Поспеешь за нами? – Матвей видел, что трудный переход лесом дался Камышнику непросто.

      – А что ей сделается, этой ноге, разве что как у бабы- яги станет вдруг костяной? – шутливо отозвался десятник, левой рукой провел по длинным вспотевшим от тяжелого дыхания усам. – Вот ежели был бы я восьминогим пауком, так и вовсе никаких забот… Не отстану, Матюша, не беспокойся из-за меня!

      Матвей и рядом с ним Ортюха торопливым шагом пошли вниз по овражку, и через десять-пятнадцать минут ступили на дорогу, которая пересекала поле от Бегишева городка к южным улусам, ближайшим из которых был Саргачский, где в городке Тебенди правил своим родом князь Елыгай. Чуть южнее Тебенди в Иртыш впадал Ишим, еще одна крупная река во владениях хана Кучума.

      – Ну вот, теперь до вала рукой подать. Отсюда и кинемся на Бегиша со спины, когда под обрывом начнется сражение. Мы Кашлык брали боем от берега, без охвата. Думаю, и на сей раз Бегиш с Карачей, ежели и он здесь, не чают удара в спину, – с видимым облегчением выговорил Мещеряк, посмотрел на своих казаков, которые изрядно притомились из-за бессонной ночи, сказал: – Перекусите, братцы, да ногам роздых хоть малый дайте.

      – Надо отойти от дороги чуток вон к тем кустам, ниже по оврагу. Вдруг конники будут поутру скакать туда-сюда, увидят нас и сполох поднимут, – предостерег Ортюха.

      Матвей признал совет десятника здравым, и казаки спустились ниже дороги, залегли в кустах и высоком бурьяне, который густо пах свежей полынью, достали из карманов куски вяленого мяса в белых тряпицах, принялись есть.

      – Тихо, братцы! – негромко подал голос атаман. – Кажись, кого-то черти несут по степи! Да не одного, а несколько грешных душ! Всем лечь животами на траву и голов не поднимать!

      Конский топот с каждой минутой становился все яснее, и вскоре по дороге, придерживая коней у овражка, показались всадники с хвостатыми пиками, которые торчали над меховыми шапками. Матвей Мещеряк насчитал около четырех десятков всадников. Татары миновали овражек и поскакали к городку, по мосту через ров въехали в открывшиеся ворота, где их взмахами шапок встретила стража.

      – Кто-то из улусских старшин своих воинов прислал на зов князя Бегиша. Худо, ежели к началу сражения к нему еще какая ратная сила подоспеет, а то и сам Кучум объявится, – с сожалением прошептал Матвей Мещеряк, а Ортюха добавил, что ладно малая сила подъехала, а кабы сотни три-четыре, то и вовсе казакам трудно пришлось бы. Он приподнялся на длинные ноги, чтобы лучше видеть городок, и тут же, не сдерживая голоса, с хрипотцой сказал так, чтобы слышали все:

      – Кажись, пошли струги через Иртыш! Вона, дозорные на валу забегали, свои места побросали без догляда!

      Казаки поднялись на северный склон овражка, по-прежнему хоронясь в траве и за кустами, хорошо разглядели, что в городке поднялась изрядная паника, вновь раскрылись толстые