Грабители морей. Луи Жаколио

Да, нечего делать, нужно этот скандал устранить.

      Надод уже протянул руку, чтобы хлопнуть сторожа по плечу, как вдруг последний обернулся сам и с живостью спросил:

      – Скажите, пожалуйста, сестра: вас директор через канцелярию провел? Видели вас эти чернильные души?

      Сказано это было с неподражаемым презрением.

      Надоду блеснул луч спасения. Железный этот человек волновался, как нервная женщина.

      – Нет! – произнес он с усилием. – Господин директор провел меня прямо в камеру.

      – В таком случае мы и теперь пройдем тем же путем. Чернильные души будут очень рады случаю отметить нарушение правил. Правда, они попридержат язык за зубами, потому что сделал это сам господин директор, но все-таки лучше с ними не связываться… Пойдемте сюда. Я вас выведу прямо на гауптвахту.

      Сторож повернул в боковой коридор, отворил дверь на гауптвахту и, выпустив Надода, объявил:

      – По приказанию господина директора.

      – Пароль? – спросил унтер-офицер.

      – Бдительность и верность! – шепнул сторож на ухо солдату.

      – Проходите! – сказал унтер-офицер.

      Лицо Надода было совершенно закрыто покрывалом.

      Сторож проводил его до самого выхода.

      – До свидания, честная мать! – сказал наивный человек и низко поклонился.

      – До свидания, мой друг, – прошептал бандит и, не спеша, вышел на улицу, скрестив на груди руки в широких рукавах. Надод был свободен.

      В пятидесяти шагах от тюрьмы его уже дожидался мнимый пастор с каретою, запряженною парой быстрых коней. Надод вскочил в экипаж, который понесся, как вихрь.

      В ту же минуту со стороны тюрьмы грянул пушечный выстрел.

      Сторож, оставшийся в камере, заметил побег еще прежде, чем возвратился его товарищ, и, как сумасшедший, побежал дать тревогу.

      После побега не прошло еще десяти минут. Беглеца надеялись поймать…

      Погоня была послана по горячим следам, но все поиски остались безуспешны.

      Несчастного сторожа прогнали с места и едва не посадили самого в тюрьму. Он был женат, имел детей и очутился в самой злой нищете.

      Однажды вечером несчастный сидел у нетопленого очага и с тоскою слушал, как голодные дети его просили хлеба, которого не было в доме. Вдруг в комнату вошел какой-то незнакомец, положил на стол объемистый мешок и удалился.

      В мешке оказалось двадцать тысяч золотых талеров, а на дне лежал клочок бумажки с надписью: «От сестры милосердия».

      Надод исчез бесследно. Ни в Швеции, ни в Норвегии его не могли найти.

      В это время только что окончилась Семилетняя война, в которой принимали участие Пруссия, Франция, Австрия и Россия. Северные державы совершали раздел Польши. Во всей Европе гремели войны. Разбой усилился, проезжие дороги были лишены всякой безопасности. К этому именно времени и относится образование в Европе многочисленных разбойничьих шаек, носивших разные наименования: Рыцарей Шварцвальда, Рыцарей Горных стран, Нагревателей, Вольных