Мы встретимся. Борис Алексеев

не согласна.

      Наступил вечер третьего октября. Семья сидела в молчании за ужином. Волна будущих обстоятельств материализовалась в реальное ощущение надвигающейся беды. Беда висела в воздухе и казалась неотвратимой.

      Вдруг картинку в телевизоре сменили частотные полосы и пропал звук.

      – Так, кажется, начинается, – глухо проговорил Артем, вставая из-за стола.

      – Я тебя не пущу! – Вера встала между ним и дверью.

      Молчание, как цветок, раскрыло свои бессловесные лепестки, захватив пространство прихожей.

      – Вера, – подбирая слова, через минуту отозвался Артём, – выходит, мы с Тишкой ходили туда все эти дни зря? Покуражиться и поиграть в Парижскую коммуну? Как мне прикажешь жить дальше, когда все мои собеседники сейчас там?

      – Я не знаю! – Вера глотала комья подступающего рыдания. – Не знаю ничего. Но тебе нельзя туда, понимаешь, Артёмка, нельзя!

      – Папа, я с тобой! – Тиша вжался в живот отца. – Мама, нам надо!

      Вера не выдержала, опустилась на табурет и зарыдала.

      – Прости, не сдержалась. Тишу оставь… – с трудом выговорила она минуту спустя.

      – Тихон, ты остаёшься с мамой, это приказ! – Артём отпустил руку сына, и тот зарылся в платок матери. Так щенок зарывается в сухую траву в минуту опасности.

      Артём набросил на плечи пальто, рванул с крючка кепку и вышел за дверь.

      – Артёмушка… – Вера поднялась, обняла Тишу и, по-бабьи подвывая, пошла к иконе.

      – Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словеси мятежна…

      Она шелестела губами молитву, правой рукой непрерывно крестилась, а левой гладила голову сына.

      – Тиша, Тишечка, молись за папу. Тяжесть выпала ему нынче, ох, тяжесть, не приведи Господь…

      Артём прошёл постовых и через минуту оказался на Горбатом мосту, где расположился его взвод.

      – Бруно сняли. Значит, вот-вот жди гостей, – недобро усмехнулся усач, качая головой.

      – Константин Олегович, давайте ужинать! – улыбнулся молодой знаток приближающейся смерти. – Что б ни крошки врагу не досталось! Нам с вами ещё надо успеть переварить и, так сказать, увеличить количество заградительного биоматериала!

      – Ну и репей же ты, Антошка! – улыбнулся в ответ усач. – На. У меня как раз для тебя два с сыром и один, хоть ты и не моряк, с сёмгой.