Никита и гильгуль. Митя Кокорин

Я вот думаю, оттого школьники и режут и стреляют теперь. Как им еще отстоять свое существование? Если их изнутри заменить пытаются, чтобы даже не из пылесоса, а прямо из них эти силовики вылезали. На то, что там на самом деле у них внутри, всем плевать вообще – а в юном возрасте такие вещи хорошо чувствуются. И когда тебе отказывают в существовании, ты идешь и доказываешь обратное, правильно? Как иначе, если без трупов вокруг на тебя не обращают внимания?

      Дима закрывает ноутбук и идет на кухню.

      Дима: Ты бы осторожней такие вещи при включенной технике… Чай будешь?

      Кристина: Угу – растягивается на опустевшем диване и продолжает, когда Дима возвращается с двумя дымящимися чашками: – Ты знаешь, что сейчас ускоренная отработка кармы идет? Я думаю, у этих школьников последнее перерождение на Земле, поэтому и… Вообще, у тебя нет ощущения, будто что-то сейчас… Какой-то ****** вот-вот наступит? Мне такой сон недавно приснился, типа Земля – это гигантская яйцеклетка. Земля-матушка, да, ну ты понял. И к ней летит такой белый шарик с хвостиком, как у кометы. И я понимаю, что этот шарик – это как бы любовь, а на Земле ее совсем не осталось. А потом я вижу, что шарик этот весь состоит из тоненьких таких ниточек, типа это сеть, свернутая в клубок – и она хранит образ всего человеческого опыта и всю нашу культуру и летит, чтобы оплодотворить ими Землю, стать с нами одним целым…

      Никита несколько раз врезается в ножку дивана. Кристина садится и берет чашку из рук Димы. Дима садится рядом.

      Кристина: И я вот подумала, ведь и правда современная культура – ее же как будто нейросеть писала. Ну, вот, например: «Барсуки и традиционализм». «Бутерболото». «Цепной жук аристократии». В этом ни один антрополог уже через год не разберется…

      Дима дует в чашку.

      …

      Молчат.

      …

      Пока ребята молчат, замечу, что девушка в чем-то права: человеческая культура и правда все больше напоминает хаотичные вспышки в узлах первых нейросетей, то есть человек уподобляется своему же творению, что наводит меня на любопытные коннотации с религиозными…

      Капитан А.: Алиса, оставь это для личного архива, пожалуйста. Что ж он два слова скажет и молчит, а? Как чувствует. Алиса, продолжи наблюдение.

      Вам лишь бы судить, капитан. Как скажете.

      [♪]

      Кристина: А если и правда все это пишут нейросети, а не люди? А если мы вообще с тобой одни остались? Вот мы сидим тут, закон о внесетевой коммуникации немножко нарушаем, а потом будем переписываться – и, может, уже не друг с другом? Может, мы в разных сетях вообще. Я в своем интернете, ты в своем. Ты уверен, что это я тебе отвечаю, когда ты мне пишешь?.. Ладно, я пойду.

      Кристина ставит чашку на пол, поднимается и сбрасывает с себя полотенце, открывая полумраку аккуратные ягодицы с румяными пятнышками, точеную талию и выступающие ребра – все это, правда, быстро исчезает за дверью ванной, оставляя обескураженного Диму и флегматично ползающего по полу Никиту в одиночестве.

      Капитан