Радужный воронёнок. Марвика

не буду я курсантом.

      Буду я чинить куранты».

      Соглашается семья:

      Ай да Федя, молодчина!

      Это важная причина —

      Перезвон часов Кремля!

      «Буду я летать над крышей,

      Буду всех-всех в мире выше!

      Буду там совсем один —

      Туч и солнца господин.

      Буду звёзды зажигать,

      Чтобы детям дольше спать.

      А потом я их задую,

      Стрелку поверну большую,

      Чтобы рано не вставать.

      Буду лучиком играть,

      Глядя с неба через щёлку.

      Расчешу лошадке чёлку,

      Птичек на дворе найду,

      Поиграем в чехарду.

      А потом, вертя плечом,

      Обыграю в вышибалы

      Анку Санькиным мячом.

      А пока на Спасской башне

      Бьют куранты для людей,

      Мои небесные куранты

      Заведу я для детей.

      Они по-разному играют,

      Они по-разному поют.

      Часов совсем не наблюдают,

      Но никогда не отстают.

      С каждым звуком новый тон

      Навевает дивный сон.

      Какие яркие цвета,

      Какая красок чистота!

      На небесные куранты

      Я настрою все часы,

      Чтобы были все дворы

      В распоряженье детворы!»

      «Мальчик бредит. Он устал», —

      Сказал дедуля-адмирал.

      «Федя болен, он в бреду,

      Градусник уже несу».

      Врач с бабулей суетится.

      «Выживет! К утру проспится, —

      Резюмировал солдат. —

      Или дам тебе наряд!»

      «Я ни в чём не виноват», —

      Хочет Федя извиниться.

      А Джокоша, чудо-птица,

      Родом инка какаду,

      Распустив хохол в углу,

      «Федя! Вира! SOS! Палундра!»

      Прокричал как на духу

      И счистил с клюва шелуху.

      Бабушка читает молитвы

      Бабушка читает молитвы.

      Она православная, но в Библии всё налегает на Ветхий Завет. И самозабвенно воспевает Бога псалмами Давида. Каждый день она ходит в храм. А я – в школу. Встречаемся часов в пять, когда я возвращаюсь с продлёнки. Мы гоняем чаи, и я слушаю-слушаю бесконечные бабушкины истории о её житьё-бытьё, которые она достаёт наугад из книги своей жизни. Как фотографии из семейного альбома – нашей с ней реликвии в толстокожем с бронзовой застёжкой переплёте и выпавшей инкрустацией в форме розы с листьями. Какой была эта роза, мы так и не обсудили, что наводит меня на мысль о том, что этот альбом случайно попал к ней в лихие годы и в него чей-то нежной рукой были вставлены другие заветные снимки…

* * *

      Один мальчик-экспериментатор купил в специализированном магазине на улице 25 Октября, что идёт от Красной площади мимо ГУМа, химический реактив. Он принёс его домой, в коммунальную квартиру на Малой Молчановке. Тёмной зимней ночью, чтоб никто не видел, полуголый, в одних сношенных тапочках и трусах, он проскользнул на кухню, усыпанную усатыми тараканами, сложил реактив в соседскую алюминиевую кастрюльку и стал его нагревать на горелке газовой плиты. Сначала раздалось шипение и пошёл едкий розоватый